Кроме того, впервые обнародуется и документация о деятельности управления «Аустрвег» /от сканд. «восточный путь»/, специально созданного в 1943 г. в Осло для планирования оккупации уже не только севера России, но также и Украины с Белоруссией. И, наконец, норвежский госархив рассекречивает полный текст черновика «Размышлений о русском вопросе», которые были отправлены Квислингом самому Гитлеру после начала поражений фашистской армии на восточном фронте. «Русский вопрос решит судьбу мира. Русский вопрос - это главный вопрос современной мировой политики. Под этим углом должны рассматриваться все остальные проблемы, и все силы, какие только можно, должны быть сконцентрированы на этом направлении. Основная цель - это победа в России и использование ее территории в наших целях», -пишет Квислинг в 1943 году. «Россию невозможно захватить и прочно удерживать силами лишь сегодняшних европейских государств - нужна поддержка ее населения. Не хватит для этого и военной силы Германии», -продолжает он, приводя подсчеты, что для подобной оккупации потребуется около 100 военных на 10 тыс. человек населения, т.е. почти 2 млн. солдат. «А для захвата, разумеется, еще больше»,- отмечает он дальше. - Принудить страну с такими размерами и таким климатом представляется возможным только в результате внутреннего раскола, а удерживать ее можно лишь при помощи национального союзного правительства».
Планам Квислинга, как известно, сбыться было не суждено.* В рамках Петсамо-Киркенесской операции войска Красной Армии вошли осенью 1944 года в норвежскую губернию Финнмарк, что и положило начало бегству немцев из страны и падению марионеточного правительства. 24 октября 1945 года Квислинг был расстрелян в крепости Осло за измену родине, а его имя с тех пор входит в ряд европейских языков как синоним предателя. Мария Пасечникова, последняя супруга «фёрера», прожила в норвежской столице до 1980 года, практически не выходя из дома.
Анатолий НАЙДИОНОВ
*До 1991 года. (Прим. ред.)
ВСЕМУ СВОЕ ВРЕМЯ
К 2020 году только 10% жителей Нидерландов останутся католиками, предсказывает голландский архиепископ Вим Эйк. По мнению главы голландских католиков, процесс массового оттока прихожан продолжится по крайней мере в ближайшее десятилетие, а затем ситуация стабилизируется. Помимо потери паствы это также означает, что еще около тысячи христианских церквей вынуждены будут закрыться, в том числе и 400 католических. С 1970 года в стране прекратили свою работу около тысячи католических и протестантских церквей. Треть закрытых храмов были снесены, остальные используются под другие цели: от размещения в них домов престарелых, выставочных залов и магазинов до отелей и ночных клубов. При этом Вим Эйк отметил, что «лишние» церковные здания не должны быть«перепрофилированы»в мечети, хотя число приверженцев ислама в Нидерландах неуклонно увеличивается. По прогнозам социологов, к 2020 году количество жителей Нидерландов, не причисляющих себя к какой бы то ни было религии, превысит 72%. Сейчас среди 16,5-миллионного населения страны атеисты составляют почти две трети. Число католиков, еще полвека назад составлявших 42%. голландцев, сейчас не превышает и 17%. Постоянными прихожанами христианских церквей являются около трети жителей Нидерландов.
Мария ФЕДОРОВА
ДОЛОЙ УНЫЛЫЕ РОЖИ!
СМЕШНО И ГОРЬКО
В течение года журналист Андрей Лошак пытался выяснить у творческих людей, зачем они вступили в партию «Единая Россия».
Станислав Говорухин, кинорежиссер, член партии «Единая Россия» с 2005 года
Станислав Говорухин: Я не был ни в КПСС, нигде. Ну а потом политика — это что, быть обязательно в партии, что ли? Я, например, до того как попал в Думу в 1993 году, занимался политикой гораздо активнее, чем сейчас. Документальный фильм «Так жить нельзя», на который ночами стояли очереди по всей России, — это же политика. А вот то, чем я занимаюсь сейчас в Государственной думе, — это уже не политика. Это лоббирование интересов отрасли.
Андрей Лошак: А зачем Вы вступили в «Единую Россию»?
С.Г.: Вот первый раз попробовал. Ну, во-первых, это получилось без меня. Так уж получилось. Я пошёл в Думу, третью или четвертую, уже не помню, вместе с Лужковым и Примаковым, называлось это «Отечество». А потом, уже где-то на первом году этого созыва, вдруг «Отечество», договорившись с правительством, решило объединиться с «Единством». И образовалась «Единая Россия». И я невольно стал членом «Единой России». А что, я должен был сказать: «Нет, я выхожу»? Глупо. Сегодня, к сожалению, наступило время в нашем парламенте, когда депутатов-одиночек уже нет. Сегодня ты можешь выступать только от партии. Значит, или ты должен уйти из Думы и, таким образом, перестать влиять на ситуацию, в частности на финансирование отрасли, или ты должен быть в какой-то партии. Какой выбор? ЛДПР, КПРФ и «Единая Россия». Выбор, прямо скажем, небольшой и совершенно очевидный. При всем моем отношении к «Единой России», где полно людей, попавших туда только из конъюнктурных соображений, выбирать все-таки не из чего.
А.Л.: То есть это некий компромисс получается.
С.Г.: Ну естественно. К тому же невольно уже. Если бы сегодня мне сказали: вступи в «Единую Россию», я, скорее всего, ответил бы: «Нет». Но если я хочу быть в парламенте и как-то влиять на ситуацию, все равно пришлось бы вступать в какую-то партию. Или создавать свою и пытаться пробиться в парламент. Так что выхода не было. Да и ладно. Я думаю, что уже последний срок отсиживаю, поскольку теперь от меня там пользы мало.
А.Л.: Почему?
С.Г.: Ну как-то так... Ситуация во многом изменилась. Если я как-то мог влиять на многое в стране, то сейчас это невозможно. Другая же Дума была, все рождалось в дебатах, все нужно было доказывать. С каким трудом мы приняли закон о государственной поддержке кинематографа — затратный, требующий много денег. Мне пришлось не то что поговорить с депутатами, выпить с ними, — я организовал в Думе парламентский киноклуб, все депутаты смотрели новые фильмы, приезжали съемочные группы. Я образовал думскую гостиную, которая работала раз в месяц, к нам приходили все выдающиеся деятели культуры и искусства и уговаривали руководителей фракций помочь кинематографу. Вот что такое лоббирование интересов — личных, отрасли, региона. Кроме того, есть замечательная фраза, по-моему, сказал ее де Голль: «Политика — это такое важное дело, что ее нельзя доверять политикам». Это Жириновский все время орет, что в Думе должны быть одни юристы, но он дурак. Даже в итальянском парламенте была проститутка, которая, наверное, защищала интересы этого довольно широкого класса. Так и должно быть.
А.Л.: А почему Вы считаете, что сейчас не можете уже влиять на ситуацию?
С.Г.: Ну, потому что сейчас председатель Госдумы заявил: «Дума не место для дискуссий».
А.Л.: Между прочим, это руководитель партии, в которую Вы входите.
С.Г.: Да. Феноменальная фраза. А во-вторых, у «Единой России» сейчас есть 306 голосов, и что бы я там ни вопил, это никакого влияния на ход дела не окажет.
А.Л.: А в какой-то партийной работе Вы принимаете участие?
С.Г.: Ну почему, принимаю иногда. Все меньше и меньше, конечно, но принимаю. Хожу на заседания Думы. Правда, нерегулярно, но не так, как те депутаты, которые пришли в Думу защищать свои личные интересы, — те вообще не ходят. Им нужны были корочки, статус и неприкосновенность — вот что им надо было. А мне ничего этого не нужно.