- Галина Петровна, а разве это представляет хоть какую-то техническую сложность в наш век интернета? Почему нельзя, собственно, и списки, и галочки в них вывесить в компьютерной сети?
- Безусловно, но это же не делается. Пересчет голосов, я считаю, в этой ситуации бесполезная абсолютно процедура.
- Ну это да, странное требование.
- Потому что когда был вброс мощнейший...
- Что там потом пересчитывать.
- ...ну что, да, слипшаяся пачка, ну и что. Да, все видели. Галочка за одну партию. Ну... все равно это будет считаться.
И мы просим президента выслушать нас, потому что нас всех беспокоит медленный, а теперь уже не медленный, а быстрый переход к однопартийной системе в стране. Если вы этого не ощущаете, я это уже ощущаю.
- Секундочку. Вчера в результате вашего совокупного действия, это мы видели своими глазами, осталась однопартийная палата, которая совершенно не ощутила никакого неудобства по этому поводу.
- Безусловно, они чувствовали себя очень комфортно. Прений не было, высказываний не было, и они даже шли с опережением графика. Как замечательно! Зачем мы там нужны, в такой Думе? Но на самом деле это очень страшно, потому что даже если вы семи пядей во лбу, если вы профессиональный, умный человек, вы всегда можете ошибиться, согласитесь.
Рекордсмены в нарушениях процесса голосования Москва и Астрахань, сейчас лидируют.
- Думаю, что есть желающие на эти лавры кроме Москвы и Астрахани. Про них действительно много шумят. Но ведь вспомните, что был еще и Дербент, где было совсем интересно.
- А еще была республика Марий Эл.
- Да, про который как раз особенно кипит господин Харитонов.
- И не только. Там были представители нашей фракции, которые тоже видели, какие были нарушения.
- Какие возможны действия со стороны взбунтовавшихся вчера, аккуратно взбунтовавшихся трех партий, какие еще могут быть действия, кроме того, что мы уже видели? Я слышал, что обсуждается вопрос, не оставить ли господам коммунистам на столе три мандата в Московскую городскую думу, не отойти ли в сторону с негодованием. Вы рассматриваете это как возможный вариант?
- Да, такая идея высказывается. Но дело в том, что у них не прошел, так же как у нас, ни один одномандатник. Я была лидером в своей группе, одномандатником, у них был тоже лидер - господин Губенко.
- Да, я знаю.
- Но в двух округах в какой-то момент подсчет замедлился, а потом стало все хорошо, то есть во всех 17 округах победили, как это и было запланировано мэрией Москвы, представители «Единой России». Так что речь может идти только о списке. А в списке 54 человека. То есть если сложит мандат...
- А, то есть если первые три человека не берут, то берут четвертый, пятый, шестой.
- Да, то есть весь список должен сняться.
- А если, допустим, весь список снимется, то дальше, насколько я понимаю, по закону мандаты будут предложены третьему призеру, то есть ЛДПР?
- Вот это не факт. Нужно смотреть, и очень аккуратно смотреть, с юристами закон. Потому что не исключено, что в этом случае будут назначены повторные выборы.
- Вот как.
- Вот это уже будет, конечно...
- Но это событие, которое не будет вкладываться в термины «паркетный бунт» и так далее. Это будет совсем серьезно. Как вы расцениваете вероятность такого поворота?
- Вы знаете, вероятность, безусловно, есть, но это решение будет принимать другая фракция.
- Да, понимаю. Я и спрашиваю вас в данном случае как стороннего эксперта.
- Но даже то, что это обсуждается, означает, что, в общем-то, и коммунисты очень недовольны своим результатом. Я оцениваю их результат вдвое больше, чем они нарисовали им, 13 процентов. Конечно, они недосчитались как минимум еще трех мандатов.
- Теперь, если позволите, о том, о чем я буду спрашивать вас уже не как эксперта, а как действующее лицо. Расскажите, пожалуйста, про то, что вы будете делать в судах, чего вы будете добиваться в судах.
- Это сильно зависит от того, какой мы наберем материал, безусловно. И там, где будут факты фальсификации, мы будем добиваться отмены выборов на этих участках. Но для того чтобы признать выборы недействительными, более 25 процентов мы должны показать участков, которые таким образом поступали. Их было существенно больше, их было 99,9 процента. Но знать - одно, доказать - другое.
- Да, тем более доказать юридически чисто, это, я понимаю, проблема гораздо более важная. Но разъясните мне, пожалуйста, мое недоумение. Сколько уже было этих избирательных кампаний, сколько было недовольных результатами, ходом, подсчетом, поведением правящей партии на участках, в ходе анализа результатов. Этого всего было много-много раз. И все время недовольные, когда шли в суды, добивались одного и того же - они добивались отмены результатов. И никогда её не добивались. Насколько я знаю, не было практически никаких результатов.
- Нет, были только единичные победы.
- Да, на одном-двух участках.
- Да, к сожалению.
- То есть не имело никакого исторического значения. Я ума не приложу, вы мне сейчас объясните такую загадку: а почему люди не идут по гораздо более очевидному пути? Каждый раз, когда выясняется какая-то бяка - вот слипшиеся пачки, то-се, пятое-восьмое, это вполне конкретный состав уголовного преступления по статьям 141, 142, если я не ошибаюсь, Уголовного кодекса Российской Федерации. Почему не направлять усилия сюда? Посадите тех, кто это делает. Посадите первую сотню. Изменится же дело. Почему об этом не идет речь никогда?
- Идет. И об этом тоже идет речь.
- Расскажите, пожалуйста.
- В тех случаях, когда в этом замешаны, извините, члены участковой комиссии, именно такие решения должны приниматься. Но в городском суде мы проиграем, это однозначно. А вот в Верховном суде ситуация может измениться, как это случилось со мной лично, когда...
- Галина Петровна, так мы увидим какое-то судебное движение?
- Увидим.
- С требованием, опять же, отмены результатов?
- Отмены результатов и привлечения к уголовной ответственности в случае, когда такого результата добивались с помощью членов участковых комиссий. Потому что вот дама, которая получила из рук заместителя председателя участковой комиссии пачку, убежала просто, не удалось установить ее фамилию, имя, отчество. Быстро бегала.
- На это существуют специальные следственные органы, которые могут провести оперативные мероприятия, разыскать.
- Да, но дело в том, что применялась еще другая технология - открепительных талонов так называемых. У меня есть примеры, когда приходили люди и просили открепительные талоны, им говорили: уже нет, уже все разобрали. Дефицит большой был, понимаете. Но зато когда запускалась машина легковая с оплатой в размере 600 рублей, а для людей пожилого возраста это деньги - за день заработать 600 рублей. Они садились в автомобиль, они подъезжали к очередному участку, им давали талон открепительный, они ехали к другому участку. Был определенный пароль, слово, я даже знаю, но не буду произносить, чтобы потом не оказаться в суде.
- Это вы и называете той самой новой технологией, которой раньше не было?
- Это новая технология открепительных талонов, безусловно, она была применена в этом случае.
- Но если я по вашему схематическому рассказу правильно понял, то там вам, собственно, никого посадить не удастся по этой технологии, потому что вы не поймаете того, через кого прошла утечка талонов.
- Вот это уже сложнее. Единственное, я слышала, смелая женщина, которая в эфире радиостанции «Эхо Москвы» озвучила ситуацию, что она решила посмотреть, как это все изнутри происходит. Ей 52 года, она села в такой автомобиль, ей заплатили 600 рублей. Вот она объяснила, как все это происходило. И это меняет результат уже на 10 процентов. Если еще добавить вбросы, это еще меняет результат. И уже не на 10 процентов, как вы догадываетесь. Но установка была, я тоже о ней слышала - утечка информации все-таки происходит, - что минимум на 20 процентов должны были изменить результат в пользу одной партии. Вот и все.