Уважаемый суд! Согласно статье 186 ГПК РФ, в случае заявления о том, что имеющиеся в деле доказательства являются подложными (а такими доказательствами являются внесенные в протокол указанные выше сведения, полученные в объяснениях стороны ответчика), суд имеет всего два варианта решения: он может назначить экспертизу для проверки заявления о подложности или предложить стороне представить иные доказательства.
Мы полагаем, что из двух этих вариантов суд должен предложить ответчикам представить в качестве доказательств не объяснения ответчиков и ответчиками же изготовленные документы, а документы, к появлению которых ответчики не имеют отношения».
В комментариях к серии этих статей неоднократно задавался вопрос – зачем мы затеяли это дело с защитой чести и достоинства Сталина, если заранее было понятно, что выиграть его невозможно?
Во-первых, потому что я сталинист, то есть, дурак, который не понимает, что есть вещи, которые невозможно сделать. Да, вы, антисталинисты, умные, вы понимаете, что сейчас ничего невозможно сделать, поэтому ничего и не делаете. А я дурак, я считаю, что если есть работа, которую нужно сделать, то ее нужно делать и не думать, осилишь ли ты ее. Но это так, присказка.
Главное в том, что подобный вопрос не просто оскорбителен для того, кто его задает, такой вопрос является характеристикой любопытствующего. Напрягитесь и представьте, что вы в окопе вдвоем с верзилой, вы знаете, что атаковать вас будут два врага и шансы справиться с ними вдвоем у вас высоки. Но вот верзила задает вам вопрос: «А зачем эти дураки защищали Брестскую крепость? Ведь ясно же было, что немцы ее возьмут. Надо было удрать или в плен сдаться». Что вы сделаете? Я такого сдам в СМЕРШ – пусть его пошлют в бой специалисты штрафной роты, а ко мне в окоп пусть посадят хоть и хилого, но такого, который столь умные вопросы не задает.
Да, этот суд невозможно было выиграть, вернее, невозможно было получить от этой судьи решение в нашу пользу. Но разве это настоящий суд? Да и что это такое – суд?
Я был и остаюсь крайне недоволен советскими судами (по моему мнению, и то были не суды), но все же между теми и этими учреждениями огромная пропасть. Во-первых, выборность. Казалось бы, чепуха - кого выдвинут в судьи и народные заседатели партийные органы, за того совки и проголосуют. Нет! Ошибаетесь. Совки-то проголосуют, но не все. И когда на всех избирательных участках за кандидатуры судей голосуют 100%, а на этом из 1000 избирателей 10 человек проголосовало «против», то судья будет судьей, но вот будет ли оставаться в должности завотдела обкома тот, кто выдвинул его в судьи? Кандидатур в судьи полно, ты, завотдела, что – не мог подобрать из этих кандидатур того, кем люди довольны? Тогда на кой хрен ты нужен в обкоме, поскольку желающих работать в обкоме намного больше, чем штатных мест в нем?
Ведь вся партийная бюрократия как огня боялась любых народных недовольств. Не потому, что они приведут к восстанию, а потому, что желающих работать в партийных органах было очень много, а ЦК в Москве требовал одного – чтобы народ партией был доволен! В своей книге «Три еврея, или Как хорошо быть инженером» я на примере личного опыта рассказываю, что происходило, если выяснялось, что партийные и комсомольские органы «не держали руку на пульсе» - не знали истинного настроения народа и ошибались с предложенными к выборам кандидатурами.
Еще момент. Я в СССР ни разу не видел и даже не слышал, чтобы судьей была женщина. Народных заседателей-женщин было полно, собственно, я только женщин в народных заседателях и помню, а судьи – только мужчины в возрасте за 40. А как же иначе? Ведь ум средней женщины совершенно не приспособлен искать истину. Женщины прекрасные работники, когда истина известна и ее надо воплотить в жизнь или сохранить. Ролевые функции мужчин и женщин в природе именно таковы. Поэтому в СССР практически не было ни женщин-следователей, ни женщин-судей, да, собственно говоря, в начале СССР их и в учителях было мало. А сейчас? Баба с соплями - это судья!
Прочел в Интернете хвастовство одной такой блондинки, судьи какого-то суда сельского района. Рассказывает: в суд подала иск хозяйка сельского хряка за то, что владелица двух свиней подогнала тех к ее двору как бы пастись. Хряк сломал забор и покрыл свиней. И владелица хряка просила суд заставить владелицу свиней отдать ей после опороса по поросенку от каждой покрытой свиньи. Эта стерва в роли судьи наорала на женщину и пригрозила, что возбудит против нее уголовное дело за то, что ее хряк изнасиловал двух свиней. Бедная женщина забрала заявление и сбежала из суда, а эта, так сказать, судья теперь хвастается в Интернете своим чувством юмора. Вот оцените, сколько ума и знания жизни у нынешних судей на примере этой судьи. Сами судьи жрут? Жрут! И хряк жрет! Жратва судей денег стоит? Стоит! И корм для хряка денег стоит! Чем деньги на корм и содержание хряка компенсируются? Натурой – отдачей его владельцу поросят после опороса свиней. Так что же незаконного просила женщина у суда, чтобы над нею так поиздеваться? Эти соплячки-судьи о жизни не знают даже элементарного (о законах уже молчу – пусть вам это адвокаты расскажут), а их назначают судьями! Почему? Мужиков-юристов не осталось?
А как спасался от подобного судейского идиотизма СССР? – спросите вы. С помощью двух народных заседателей, которые судили вместе с судьей и избирались точно так же, как и судьи, и имели все права судей. Дело в том, что они проходили как бы тройные выборы: сначала их намечал партком, потом их выдвигал родной коллектив, а потом были выборы общенародные. Ну, какой коллектив, которому известно до подноготной, что представляют из себя их товарищи по работе, проголосует за сопливого судью? За неуважаемого? За бесхребетного? И если вам приходилось читать воспоминания советских судей (большая редкость, я знаю всего одно), то вы не могли не обратить внимания на то, что для судьи эти заседатели были большой помощью, но и большой проблемой в случаях, если надо было выполнять заказ, скажем, во время кампании по борьбе с чем-то. Заседатели не соглашались просто так отправлять в тюрьму человека только потому, что партия начала, скажем, кампанию по борьбе с хулиганством или самогоноварением.
Но давайте задумаемся о сегодняшнем дне. Почему у нас в судьях почти сплошь малолетние бабы?
Как-то сообщалось, что за должность судьи Верховного суда нужно заплатить 2 миллиона долларов. Это понятно, а за что же кандидату платить такие деньги, как потом в должности судьи Верховного суда эти деньги вернуть? Понимаете, судьи Верховного суда всего лишь надзирают за работой нижестоящих судов, гражданские и уголовные дела по существу они не рассматривают. Да, эти судьи могут за взятку отменить приговор, но что толку? Ведь после этого Верховный суд отправляет дело в районный суд на новое рассмотрение, а если там судья снова вынесет обвинительный приговор? Таким образом, чтобы все судьи вышестоящих судов могли «помочь» нужным людям в их делах, нужно помогать им на уровне районного суда – чтобы уже на этом уровне получить нужное судебное постановление, а уж потом пусть обиженные жалуются хоть в Страсбург. И для возможности такой «помощи» нужно иметь возможность позвонить непосредственному подчиненному и сказать – приговор по такому-то делу должен быть таким! А тот пусть позвонит подчиненным ему судьям и так до судьи районного суда. Отсюда, чтобы судьям всех уровней в судебной системе иметь «бабло», в этой системе и близко не может быть подчинения какому-то там закону. В этой системе все должны свято подчиняться только начальнику. И ключевой фигурой – наиболее покорной, абсолютно подчинённой – обязаны быть судьи районных судов, судов первой инстанции.
А наиболее легко слушаются начальников молодые люди – они просто не соображают, как надо поступать, – нет опыта, а юридические знания – от «заушного» образования (да и очное не лучше). Но с годами молодость и неопытность проходят, и судьям-мужчинам может потребоваться самостоятельность, поэтому более надежными судьями являются женщины, поскольку они более внушаемы, нежели мужчины. Следовательно, идеальным районным судьей для нашей судебной системы является молодая послушная женщина. Но и этого для идеального судьи мало. Эта женщина должна быть еще и дурой в интеллектуальном плане. Почему? Дуре и внушать ничего не надо – в сложных делах она сама прибежит спрашивать, какое судебное постановление ей вынести. С ней и взяткой не надо делиться – она сама будет благодарна за то, что добрые начальники подсказали ей, как быть.