Во время разговора с Виталием Кречетовым я уже знал, что всех трёх лидеров трезвеннического движения России убила мафия, но не та, на которую намекал мне Виталий.
В 2006 году ко мне обратилась с вопросом Маргарита:
- Виктор Викторович, тебе БАДы (биологически активные добавки) нужны?
- Да нет, ответил я.
- Неужели у тебя нет никаких болезней, таких же людей не бывает, убедительно давила на меня Маргарита. Я ей в ответ:
- Знаешь, ты права, меня с младенчества угнетает частичная атрофия зрительных нервов. - Вот для тебя специально разработана американская биодобавка, которая благотворно воздействует на глаза, расширяя микрососуды мозга.
Ну я здесь дрогнул и взял одну коробочку этого БАДа за тысячу рублей, начал принимать по одной таблетке в день, а не по 3, как рекомендовали разработчики этой добавки.
Через 2 недели, после ночного сна, подхожу умываться и вижу в зеркале, что белки моих глаз стали чёрными, кровеносные сосуды рвануло в глазах. Ну и покатилось, посыпалось моё плохенькое зрение вниз. Еле остановил эту глобальную катастрофу на уровне 2-й группы инвалидности с диагнозом «глаукома». Это довольно распространённое заболевание, в результате ухудшения обмена веществ внутри глаз, когда забивается «канализационная система» вывода продуктов распада. У меня это случилось за счёт взрыва сосудов, но результат тот же. Что уж там с мозгами произошло, могу только предполагать. Однако сон нарушился и, как следствие, участился пульс. После ночного сна вначале было 80 ударов в минуту, потом 90, 100, 120. Начало повышаться артериальное давление: вначале 140, 150, 160, 170. Пришлось принимать срочные меры, но, разумеется, без участия врачей и фармацевтического бизнеса, лекарей, экстрасенсов и колдунов. Эту задачу я решил довольно быстро, войдя в режим саморегуляции организма, разработав снотворную гимнастику, гидромассаж мозга и кое-что ещё. Но инвалидность по зрению пока не убрал. Хотя глазную гимнастику по Уильяму Бейтсу делаю регулярно и активно, как и раньше.
Звоню своему приятелю и рассказываю, как я попался в глобалистскую ловушку, а он мне говорит:
– Мне тоже одна знакомая всучила БАД, после которого я чуть коньки не отбросил, так замолотило сердце. А это здоровый мужчина – трезвенник, регулярно занимающийся спортивными занятиями.
Через полгода Маргарита Васильева получила рак лёгких, Виталий Кречетов уже ходил с раком, а Юра Ливин уже лежал в земле, и все трое принимали БАДы, участвуя в его сетевом маркетинге. Далее я вспомнил трёх умерших моих знакомых из женской общественной организации, активно занимавшихся сетевым маркетингом БАДов. Кстати говоря, первые две женщины, ушедшие на тот свет от рака, специализировались по распространению БАДов против рака.
Глобалисты-аферисты продумали систему распространения так, что пострадавший не сможет подать в суд, так как по всей сети БАДы продаются под «честное слово», без всяких бумажек и чеков. Я уверен, что сигналы тревоги поступают в Минздравсоцразвития РФ, но преодолеть откат глобалистов пока что не удаётся, да и слишком велика у нас численность шабесгоев. Уничтожение граждан РФ продолжается в тех же масштабах. Известно, что в ЕЭС БАДы запрещены к распространению.
Уважаемый читатель понимает, что я не проводил масштабного исследования, мне по мозгам врезали – я оглянулся и увидел то, что вам здесь изложил.
Виктор СЕЛИВАНОВ
ПОЕДИНОК
НАСЛЕДНИКИ ПОДЖИГАТЕЛЕЙ РЕЙХСТАГА
(Продолжение. Начало в №№7,13,17-19,21,23,25)
Два месяца назад, представ перед присяжными заседателями на суде в роли потерпевшего, Чубайс с дрожью в голосе описывал муки свои от покушения: и звон в ушах, и нервное переживание жены, и глубокие соболезнования потрясённых друзей... В судебном зале проблескивали недоверчивые улыбки. Обидно стало потерпевшему Чубайсу, что муки его всерьёз никто не принимает, и он решил задокументировать свои страдания, выложив в тот же день в Интернете, в своём ЖЖ (живом журнале), шесть фотографий подорванного и расстрелянного БМВ. Во всей своей мученической красе предстал на них бронированный автомобиль со сколами, трещинами, дырками, а главное, с памятным всем глубоким шрамом на капоте - ровно прошитой строчкой, прорезавшей капот наискось четырьмя рваными отверстиями. Казалось бы, картина очевидна: при такой варварской бомбардировке главного приватизатора и энергетика страны спас или счастливый случай, или молитвы облагодетельствованного им народа, если б не одно досадное "но". Наиболее пытливые из числа необлагодетельствованных Чубайсом граждан, а это и баллистики, и взрывотехники, и просто военные, по опыту службы имевшие дело с подрывами и обстрелами, принялись внимательно изучать предъявленный им во всех ракурсах броневик. Вместо ожидаемого Чубайсом всеобщего сочувствия, от специалистов обрушился шквал недоумённых профессиональных вопросов, экспертных оценок, явно сводившихся к одному: в той ситуации на Митькинском шоссе, что описывали на суде и сам Чубайс, и товарищи его по несчастью, именно так пострадать БМВ не мог. Защита выступила с ходатайством на суде допросить экспертов-баллистиков, чьё заключение легло в основу следствия, перекочевав затем в обвинительное заключение, и представлять которых присяжным почему-то избегло обвинение.
Экспертами оказались сотрудники института криминалистики Федеральной службы безопасности России. Начинала отвечать на вопросы Ульяна Валерьевна Степанова. Первый же вопрос подсудимого Ивана Миронова "Скажите, пожалуйста, сколько метров проезжает автомашина в секунду при скорости 60-70 километров в час?" поверг эксперта Степанову в странную глубокую задумчивость. Ещё более неожиданным оказался её ответ, плод долгого размышления: "Прошу отвести вопрос, так как к экспертизе он не имеет отношения". Святое дело порадеть растерявшемуся эксперту: судья немедля снимает вопрос, хотя ожидаемый ответ "При заданных параметрах скорость автомашины от 16 до 20 метров в секунду" является исходным условием данной экспертизы, если экспертиза действительно опиралась на факт движения БМВ в момент взрыва и обстрела со скоростью 60-70 километров в час.
Миронов: "Какова скорострельность автомата Калашникова в секунду при скорострельности от 600 до 900 выстрелов в минуту?".
Эксперт Степанова снова надолго погружается в задумчивость. Выручать её, опередив судью, кидается прокурор: "Прошу снять этот вопрос, так как ответ содержится в самом вопросе". Что верно, то верно, ответ легко извлекается из вопроса: интервал между двумя выстрелами из автомата Калашникова составляет 0,1 секунды при обычной скорострельности 600 выстрелов в минуту. Судья дозволяет эксперту не отвечать. Почему? Ведь и этот параметр - интервал полёта пуль - необходимое условие, основа для производства баллистической экспертизы.
Миронов продолжает уточнять исходные данные экспертизы: "Сколько метров проезжает автомашина в интервале между выстрелами, то есть за 0,1 секунды при скорости 70 километров в час?".
Эксперт привычно молчит, но судья, уже поднаторев её спасать, тут как тут, подсовывает подсказку: "Этот вопрос входит в Вашу компетенцию?". Ещё бы не входил! Это же основа основ любой баллистической экспертизы! Но странная Степанова даже тут пытается уйти от внятного ответа: "Я примерно представляю, почему возникает этот вопрос. Я могла бы изобразить схему, которая бы разъяснила обстоятельства этого дела". Но подсудимому не схема требуется, он просит ответить на элементарный для баллистика вопрос: какое расстояние успевает проскочить машина при скорости 70 километров в час за 0,1 секунды - в просвет между пулями. Профессиональный эксперт с многолетним стажем работы в Институте криминалистики ФСБ России даёт потрясающий ответ, скользкий, невнятный: "Я думаю, что немного метров".