Вторник, среда. Утром, после легкого «чаепития», инспекторские комиссии идут по ранее разработанным маршрутам. Ну, коли в понедельник «подружились», то во вторник и среду проблем не должно быть. Так оно и получается. Прогуляется инспекторская комиссия по шахте, выявит легкие нарушения (ну а как же иначе, задел-то был сделан), по выезде допишут еще несколько «замечаний», все это запишут в книгу предписаний и вновь каждый начальник участка везет свою команду «отдохнуть» после трудового дня. Бывают, конечно, и исключения. И останавливают забои, запрещают откатку транспорта и т.д. и т.п. Но это, к сожалению, объясняется лишь одним - не удалось «подружиться» в понедельник.
Четверг. Под утро обычно проводится тревога по шахте: условно объявлено, что где-то в шахте произошел пожар. Тут должны грамотно и оперативно сработать члены ШГС и горные диспетчеры. Ну и здесь все капитально отработано и срывов не бывает. После окончания учебной тревоги происходит «разбор полетов». Председатель Комплексной комиссии рассказывает о работе комиссии за неделю, о выявленных недостатках, озвучиваются пожелания на будущее. Выставляется оценка руководителям шахты за подготовку к Комплексному обследованию. И обязательная точка этого мероприятия - обед в зоне отдыха в Топаре, который заканчивается поздно вечером. Присутствуют на этом обеде все члены комиссии и ИТР шахты. И там за обильным столом всё проходит по пословице: «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку».
Такие вот Комплексные обследования проходят на каждой шахте каждый год, по одному и тому же сценарию. Шахтеры все это видят и уже не молчат, они спрашивают: зачем нужны эти четверговые дни? Зачем нужны штатные инспектора ГТИ на каждой шахте? Зачем нужны эти Комплексные обследования??? Зачем? Зачем? Зачем?
Ведь на шахтах ничего не меняется, положение только ухудшается. А ведь на устранение этих самых нарушений ТБ выделяются огромные средства. Куда они деваются? Взрывы на шахтах происходят регулярно, внезапные выбросы угля и пыли даже участились, погибло много шахтеров, которые каждый день спускались в шахту, видя все безобразия, без уверенности в том, что рабочая смена пройдет благополучно, и что они вернутся домой, к семьям, к детям.
Работать зачастую приходится на оборудовании, давно отработавшим свой ресурс. Все сроки эксплуатации уже вышли, а механизмы подремонтируют, покрасят и снова опускают в шахту.
Выемочные комбайны, транспортерные конвейеры сейчас современные, высокоскоростные. Добыча угля возросла в несколько раз, производительность комбайнов увеличилась, а система вентиляции осталась прежней. Угля стало добываться в несколько раз больше, значит, и метана стало выделяться больше. Лава не успевает проветриваться, приходится останавливать комбайн, чтобы содержание метана в лаве соответствовало допустимой норме. Очень часто количество метана превышает нормы, создаётся взрывоопасная концентрация, об этом знают все, начиная с руководителя шахты, инженерно-технических работников шахты, самих рабочих. Но нужна добыча угля, без выполнения плана не будет и заработной платы. Вот и идут горняки на нарушения: руководство - чтобы выполнить месячный план и успешно отрапортовать «наверх», а рабочие - чтобы заработать, чтобы сносно обеспечивать свои семьи, обучать детей. И все прекрасно знают, что весь этот уголь дается нелегко, ценой жизни шахтеров, ценой страданий семей погибших горняков.
Профсоюзные организации, которые и существуют для защиты прав шахтеров, по существу бросили своих рабочих на произвол судьбы. Профсоюзы не защищают шахтеров, они отстаивают интересы работодателя. И у шахтеров уже давно возник вопрос: а нужны ли нам такие профсоюзы?
Немного о здоровье шахтеров. К пятидесяти годам шахтер, проработавший в лаве или на проходке, имеет кучу заболеваний. Это и болезнь позвоночника, болезни опорно-двигательного аппарата, болезни дыхательной системы и т.д. и т.п. Но работать-то ему еще долго, до 63 лет. Это пенсионный возраст шахтера. И в больницу обращаться нельзя: за два больничных в год шахтер может потерять работу, это неписанное правило на всех шахтах «Арселор Миттал Темиртау». Приходится шахтерам ухищряться, обманывать самих себя: сделает жена обезболивающий укол, боль притупится и идет работяга трудиться, добывать уголек. А как же быть: и до пенсии далеко, и лечиться не дозволяют, а жить-то надо.
Шахтеры не могут найти ответа на один вопрос: почему шахтерам отменили пенсию в 50 лет? Кому выгодно, чтобы шахтеры умирали от профессиональных заболеваний, не дожив до пенсионного возраста? Почему в России, на Украине, в Грузии, Узбекистане и ряде других стран шахтерский пенсионный возраст остался с 50 лет? Кому это пришло в голову, что у шахтеров не очень тяжелая работа, что они не рискуют каждый день своими жизнями, не отравляют свой организм газами, которые в шахте в любом случае присутствуют? Наверное, у работников МВД работа намного тяжелее и опаснее, раз у них пенсионный возраст 45 лет. А ведь пенсионный возраст в 50 лет не просто так был утвержден, медиками было доказано, что в 50 лет человеческий организм при долгой работе в шахте полностью изнашивается и остается бедному труженику доживать свой и без того недолгий век.
Пора уже менять положение дел в угольной промышленности. Общественность возмущается таким отношением работодателей к своим работникам. И шахтеры, видя, что единственная защита (профсоюзы) самоустранилась от решения проблем рабочих, начинают искать себе защитников на стороне. И такие защитники найдутся, они уже есть! Так что в ближайшем будущем нужно ожидать большие перемены.
platon.kz
НА СМЕРТЬ «АСФАЛЬТНОГО ФЕРМЕРА»
Умер Ю. Черниченко – человек из прошлой эпохи
В Москве на 81-м году жизни скончался Юрий Дмитриевич Черниченко - журналист, писатель, общественный и политический деятель. Люди постарше запомнили его, как ведущего популярной телепередачи «Сельский час», избранного в 1989 году народным депутатом СССР. Люди помоложе вообще никак его не помнят. Строго говоря, он как человек, ученый, политик, мыслитель – «кончился» задолго до своей кончины. И в этом он очень напоминает своего политического «старшего товарища» Е.Т. Гайдара…
Отважный «мужик-гонитель» русского национализма и советского прошлого, с 1993 по 1995 год Черниченко на гребне реформаторской волны взлетел в Совет Федерации РФ. В 1993 году он подписал коллективное «Письмо сорока двух» - публичное обращение группы скандально-известных литераторов с требованием запретить все националистические и левые организации, закрыть оппозиционные газеты, такие как «День», «Правда», «Советская Россия». Это он истерично орал «Раздавите гадину, Борис Николаевич!», когда реформатор Ельцин расстреливал безоружных защитников законного парламента под восторженные вопли демократов.
Черниченко же автор ещё одного русофобского афоризма, навеки вошедшего в нашу историю: «Россия, проснись, ты сдурела!». Черниченко проорал эти слова в телекамеру, когда его сотоварищи прокатили на выборах в первую Госдуму ельцинского времени. Таким был его отклик на голосование национал-патриотического толка.
В 1998 году, после вступления Крестьянской партии России в коалицию «Правое дело», Юрий Черниченко вошел в состав координационного совета коалиции. После распада в 1999 году «Правого дела» и образования вместо него Союза правых сил (СПС) Крестьянская партия России на неформальной основе вошла в СПС, а господин Черниченко был утвержден кандидатом от СПС по Горно-Алтайскому одномандатному избирательному округу (победу одержал лидер Аграрной партии Михаил Лапшин, Юрий Черниченко набрал 1,13% голосов).
Таков итог кипучей деятельности некогда популярного на всю Россию громовержца и краснобая. Неудивительно: предложенный им селу путь привел к катастрофическому снижению технической оснащенности деревни, деиндустриализации производства, возвращению к сохе и лопате.