— Некоторые из них — без сомнения, щипцами.
— И что было нанесено несколько ударов?
— Да. Я не произвел детального осмотра, считая, что следует позвать полицию до того, как кто-либо притронется к трупу или изменит его положение.
— Вы поступили очень разумно. Мужчина был мертв?
— Да. Он был мертв уже несколько часов.
— Сколько времени, по вашему мнению, прошло с момента наступления смерти?
— Я затрудняюсь дать точный ответ, но, по крайней мере, одиннадцать часов… Впрочем, вполне вероятно, что тринадцать или четырнадцать… Ну, скажем, это могло произойти между семью тридцатью и девятью тридцатью предшествующего вечера.
— Благодарю вас, мистер Клоуд.
Затем вышел полицейский хирург, давший полное и квалифицированное описание ран. На нижней челюсти была ссадина и опухоль, а по затылочной кости нанесено пять или шесть ударов, причем некоторые из них уже после смерти.
— Напавший на Ардена убийца, очевидно, был в ярости?
— Безусловно.
— Большая ли сила требовалась, чтобы нанести подобные удары?
— Н-нет, не то чтобы сила. Можно было без большого напряжения замахнуться щипцами, если схватить их за концы. Тяжелый стальной шар, составляющий головку щипцов, превращает их в грозное оружие. Даже очень слабый человек мог бы нанести эти повреждения, если бы действовал в припадке ярости.
— Благодарю вас, доктор.
Последовал отчет о результатах исследования тела убитого: довольно упитан, здоров, около сорока пяти лет. Никаких признаков недомогания или болезни — сердце, легкие и все остальное в хорошем состоянии.
Беатрис Липинкот дала показания о прибытии покойного в гостиницу. Он зарегистрировался как Инок Арден из Кейптауна.
— Покойный предъявил продовольственную карточку?
— Нет, сэр.
— А вы ее у него просили?
— Не сразу. Я не знала, на сколько дней он остановился.
— Но впоследствии вы попросили ее?
— Да, сэр. Он прибыл в пятницу, а в субботу я сказала, что если он пробудет больше пяти дней, то пусть, пожалуйста, даст мне свою продовольственную карточку.
— Что он ответил?
— Он сказал, что даст ее.
— Но на самом деле не дал?
— Нет.
— Он не говорил, что потерял ее? Или что у него ее нет?
— О нет. Он только сказал: «Я разыщу и принесу ее вам».
— Мисс Липинкот, слышали вы в субботу вечером какой-нибудь разговор?
С пространным объяснением того, почему ей было столь необходимо посетить комнату номер четыре, Беатрис Липинкот рассказала свою историю. Коронер ловко направлял ее показания.
— Благодарю вас. Вы кому-нибудь говорили об этом подслушанном разговоре?
— Да, я рассказала мистеру Роули Клоуду.
— Почему вы рассказали это мистеру Роули Клоуду?
— Я думала, что ему следует знать.
Беатрис покраснела.
Поднялся высокий худой человек — мистер Гейторн — и попросил разрешения задать вопрос.
— Во время этого разговора между покойным и мистером Дэвидом Хантером упомянул ли хоть раз покойный, что он сам и есть Роберт Андерхей?
— Нет, нет, этого он не говорил.
— Значит, он говорил о Роберте Андерхее так, как будто Роберт Андерхей был другое лицо?
— Д-да…
— Благодарю вас, мистер коронер, это все, что я хотел выяснить.
Беатрис Липинкот села, и вызвали Роули Клоуда.
Он подтвердил, что Беатрис все ему рассказала, и сообщил о своем разговоре с покойным.
— Так его последние слова были: «Не думаю, чтобы вам удалось доказать это без моей помощи»? И под словом «это» подразумевался тот факт, что Роберт Андерхей жив?
— Так он сказал. И засмеялся.
— Он засмеялся? А как вы поняли его слова?
— Ну… Я подумал, что он пытался заставить меня предложить ему что-то, но… позднее… мне показалось.
— Ну, мистер Клоуд, что вам показалось позднее — едва ли существенно. Верно ли, что в результате этого разговора вы решили попытаться найти человека, который бы знал покойного Роберта Андерхея? И что при помощи некоторого лица вам это удалось?
Роули кивнул:
— Это верно.
— В котором часу вы ушли от покойного?
— Думаю, примерно без пяти девять.
— А почему вы так думаете?
— Когда я шел по улице, я слышал в открытое окно позывные девятичасовой передачи новостей.
— Покойный упоминал, в котором часу он ожидает посетителя?
— Он сказал: «С минуты на минуту».