— Он не называл никаких имен?
— Нет…
— Вы свободны, свидетель Клоуд. Дэвид Хантер!
По залу прошел легкий шум. Все обитатели Вормсли Вейл вытянули шеи, чтобы взглянуть на высокого, стройного, резкого в движениях молодого человека, который с вызывающим видом стоял перед коронером.
С предварительными вопросами было покончено быстро. Затем коронер продолжал:
— Вы пошли к покойному в субботу?
— Да. Я получил от него письмо с просьбой о помощи и с упоминанием, что он знал в Африке первого мужа моей сестры.
— У вас есть это письмо?
— Нет. Я не храню писем.
— Вы слышали показания, данные Беатрис Липинкот о вашем разговоре с покойным. Это верные показания?
— Абсолютно неверные. Покойный говорил о том, что знал моего первого шурина, жаловался на свои собственные неудачи и просил денег, которые, как это обычно бывает, он обещал вернуть.
— Он говорил вам, что Роберт Андерхей еще жив?
Дэвид улыбнулся:
— Конечно нет. Он сказал: «Будь Роберт Андерхей еще жив, я знаю, что он помог бы мне».
— Но это совершенно не то, что говорит нам Беатрис Липинкот.
— Те, кто подслушивают, — сказал Дэвид, — обычно слышат только часть того, что происходит, и часто все в целом понимают неверно, благодаря тому, что восстанавливают недостающие детали с помощью собственного богатого воображения…
Беатрис, привстав, негодующе воскликнула:
— Ну уж!..
Коронер повелительно сказал.
— Соблюдайте тишину!.. Итак, мистер Хантер, вы были у покойного еще раз, во вторник вечером?
— Нет, не был.
— Вы слышали, мистер Клоуд сказал, что покойный кого-то ждал.
— Возможно, он действительно ждал посетителя. Но если это так, значит, он ждал кого-то другого. Я уже раньше дал ему пятифунтовую бумажку и считал, что этого вполне достаточно. Доказательств того, что он когда-либо был знаком с Робертом Андерхеем, нет. А мою сестру после того, как она наследовала после мужа большое состояние, одолевают любители писать жалобные письма с просьбами и все местные попрошайки.
И он с нарочитой медлительностью обвел глазами присутствующих Клоудов.
— Мистер Хантер, не скажете ли вы нам, где вы были во вторник вечером?
— Разузнайте сами! — сказал Дэвид.
— Мистер Хантер! — Коронер постучал по столу. — Так говорить в высшей степени глупо и безрассудно.
— Зачем я буду говорить вам, где я был и что делал? У меня будет для этого достаточно времени после того, как вы обвините меня в убийстве этого человека.
— Если вы будете упорствовать, это может случиться раньше, чем вы думаете. Вы узнаете это, мистер Хантер?
Наклонившись, Дэвид взял в руку золотую зажигалку. Его лицо приняло озадаченное выражение. Возвращая ее, он признал:
— Да, это моя.
— Когда вы пользовались ею в последний раз?
— Я потерял ее… — Он замолчал.
— Да, мистер Хантер? — Голос коронера звучал вкрадчиво.
Гейторн беспокойно зашевелился, будто собираясь заговорить. Но Дэвид опередил его:
— В последний раз она была у меня в пятницу, в пятницу утром. Не помню, чтобы я видел ее с тех пор.
Мистер Гейторн поднялся:
— С вашего позволения, коронер. Мистер Хантер, вы посетили покойного в субботу вечером. Не могло ли случиться, что вы тогда и оставили у него эту зажигалку?
— Вполне вероятно, — ответил Дэвид медленно. — Но у меня такое ощущение, что я не видел ее с пятницы… А где ее нашли? — прибавил он.
— Мы поговорим об этом позднее, — сказал коронер. — Теперь вы можете сесть, мистер Хантер.
Дэвид медленно вернулся к своему месту. Он наклонился и шепотом заговорил с Розалин.
— Майор Портер!
Что-то бормоча и покашливая, майор Портер занял свидетельское место. Он стоял вытянувшись во фрунт[50]как на параде. И лишь только то, что он поминутно облизывал губы, выдавало его волнение.
— Вы Джордж Дуглас Портер, отставной майор королевской африканской пехоты?
— Да.
— Хорошо ли вы знали Роберта Андерхея?
Голосом, годным для плац-парада, майор Портер перечислил места и даты встреч.
— Вы видели тело покойного?
— Да.
— Вы можете опознать это тело?
— Да. Это тело Роберта Андерхея.
Взволнованный гул пронесся по залу.
— Вы положительно утверждаете это, без малейшего колебания?
— Да.
— Вы не могли ошибиться?