— От меня не отходи, документов не давай, — и мы пошли к дверям. Таксист построил траекторию движения так, что между нами и патрулём оказалось довольно много людей. Начальник патруля сделал стойку и ко мне рванулся один из патрульных, которого таксист практически оттолкнул в сторону, прошипев при этом сквозь зубы:
— Отвали, легавый! — после чего он меня схватил за руку и бегом потащил к стойке регистрации. Пока я регистрировался и проходил рамку металлоискателя, он чуть ли не держал патрульного за ремень, но ко мне его близко не подпустил. Как я заметил, там народ врубился, и вокруг них образовалась небольшая группа явно мне сочувствующих. Конечно, может, и не было бы ничего. Ну, проверили бы документы, да и всё. Но видно, парню было виднее, он-то повадки киевской комендатуры знал лучше. А так… я не я и хата не моя. Ничего не видел, никто мне ничего не говорил. А с рейса снять… оно конечно можно было, но хлопотно. Да формально и причин не было.
Оказавшись в накопителе, я снял фуражку и затесался внутрь пассажирского скопления, на всякий случай. Народ то, по-моему, всё понял и вроде как прикрыл, но конечно, если бы надо было меня…, то вряд ли бы это остановило комендатуру. Но, слава Богу, пронесло. Хотя я, пока не задраили люки, озирался и вздрагивал на каждого проходящего в самолёт. Конечно, страшно было, врать не буду. На последнем броске до Москвы влипнуть в историю, радости было мало.
Взлетели. Я вздохнул спокойно. Тут-то они меня не достанут. Было только жаль, что не попрощался с парнем по человечески. Помню только, что Анатолием его звали. Спасибо брат Толька!!! Выручил. Дай тебе Бог здоровья.
Не знаю, то ли что было написано у меня на лице, а может глаза были очень голодные, но стюардесса принесла мне два бутерброда, чашку чая и шоколадку. Молча поставила передо мной на столик и на моё смущенное "спасибо" только улыбнулась. Наверное, поделились девчонки своими запасами. Тогда ведь на внутренних коротких рейсах не кормили. Впрочем, я не знаю — кормят ли сейчас.
И вот, наконец, Внуково. Время… ночь уже была, т. е. скорее под утро. Я остановился на привокзальной площади и вдохнул… такой летний, вкусный, пропитанный выхлопами и керосиновым угаром воздух родной московский воздух. К горлу подкатил предательский комок, на глаза… да что там говорить, слеза не просто выползла, а покатились слезинки по щекам. Покатились.
Короче… пошёл я к автобусам, что шли да аэровокзала в Москве. Потому что те, которые шли до метро "Юго-Западная" ночью не ходили.
Подошёл, присоединился к небольшой очереди людей, которые загружались в "Икарус". Заношу ногу на ступеньку. Обеличивающая девушка:
— Солдат, чемодан в багажник поставь!
Я открываю рот, чтобы объяснить девушке, что не поеду до аэровокзала, а сойду у Университета, что мне там до дома два шага… и вдруг слышу:
— Товарищ сержант, вас вызывает начальник патруля…, поворачиваю голову, рядом со мной стоит курсант патрульный.
— Брянский волк тебе товарищ…, вызывает…!!! Ёлочки точеные, — это, конечно не вслух, а про себя, и про девушку очень нехорошо, если бы она не прицепилась, то не успел бы патрульный.
Деваться некуда, на ходу поправляю фуражку, перехватываю чемодан в левую руку, машинально проверяю застегнутость пуговиц. Без малого двое суток прошло, как я покинул батальон. Всё время, сидя или полулёжа в скрюченном состоянии. Форма, конечно, помялась, физиономия небритая, да ещё выражение идиотского счастья, можно было счесть, что сержант малость "не в себе".
Да в общем то так оно и было.
Подхожу, патрульный сопровождает чуть сзади, чтобы, значит, не сбёг, как под конвоем. Майор и ещё один патрульный с очень большим интересом меня рассматривают. Вскидываю руку в приветствии.
— Товарищ, майор, сержант….. прибыл, по вашему….
— Документы!
Ставлю чемодан, лезу в карман, протягиваю майору военный билет, предписание.
Изучает. Закрывает. Внимательно на меня смотрит.
— Пил?
— Никак нет!
Принюхивается. Дыхнуть не просит. Я и так от волнения дышу часто. Народ в автобус уже загрузился. Он вот-вот тронется, а когда будет следующий… и понадобится ли мне вообще автобус?
— Видок у тебя, сержант, — майор задумчиво и изучающе оглядывает меня.
— Двое суток в дороге, товарищ майор. На перекладных. Бегом. От борта к борту. Да ещё…. начинаю рассказывать свою эпопею.
— Билет!
Протягиваю.
Смотрит, практически изучает. А там … Ужгород — Киев (Жуляны) — Москва (Быково). Потом дописано: Киев (Борисполь) — Москва (Внуково). Вскидывает на меня глаза. Я начинаю объяснять, не дожидаясь вопроса, но он меня прерывает.