При воспоминании о количестве выпитого в горле у Луффи сразу же стало суше, чем в пустыне Виктории, фотографии которой родители присылали ему на мыло в прошлом месяце, и он не без зависти покосился на вновь наполненный водой стакан Эйса.
Стараясь игнорировать пульсирующую боль в висках, брюнет бережно приподнял голову Нами и, поднявшись сам, подсунул подушку свободной рукой так, чтобы высота, на которой девушка благополучно спала до этого на его коленях, не изменилась. Судя по тому, что Нами даже не пошевелилась во сне, задумка удалась как нельзя лучше. Поэтому Луффи, довольный собой, добрался, наконец, до стола, но к немалому удивлению брата с сестрой, первым, что отправилось в его рот, оказалась ледяная вода. Только после этого парень пристроился на стуле напротив брата и без малейшего угрызения совести пододвинул блюдо с оставшейся частью тушёной ламы к себе, совершенно не обращая внимания на озабоченность во взглядах родных.
— Луффи, ты не заболел? — первым не выдержал Эйс.
Брюнет, не глядя в сторону брата, отрицательно покачал головой, не забывая тщательно пережёвывать пищу, которая, кстати говоря, оказалась невообразимо вкусной и даже ещё горячей.
Боа так же покачала головой, будто бы передразнивая их младшего брата, похоже, на этот счёт у неё нашлись свои объяснения:
— Эйс, неужели ты не знаешь, как сильно людей может изменить любовь? — она с упрёком взглянула на всё ещё пребывающего в лёгком шоке старшего брата.
— Неужели нельзя говорить с утра пораньше на менее сопливые темы? — внезапное появление четвёртого голоса заставило всех троих синхронно повернуть головы к его источнику. Рыжеволосая девушка ещё сонно потирала глаза, но уже умудрилась каким-то образом выпутаться из покрывала, в которое её заботливо обернул Луффи в несколько слоёв, чтоб если проснётся раньше, чем он прикончит свою часть завтрака, то у него была фора хотя бы в пятнадцать секунд. Как раз успеет сныкаться в одном из коридоров и уже там спокойно обдумать план дальнейших действий. Такие меры предосторожности, кстати говоря, лишними не были, по крайней мере судя по ворчливому тону девушки, ей и без «ошеломляющей новости» хватало головной боли.
— Так ведь не утро уже, — хмыкнул Эйс, наматывая на вилку второе кулинарное творение сестры в виде ароматного итальянского спагетти, приправленного нежным соусом из пармезана, сливок и молотого душистого перца. Похоже, его не сильно удивило перевоплощение спящего «ангела».
«Наверное, его Оливия подарочек тот ещё… Вон, даже бровью не повёл» — отметил про себя Луффи, стараясь избежать участия в новом повороте диалога с помощью еды.
— Для меня, пока не позавтракаю, утро не наступит и уж тем более не пройдёт, — спокойно заявила девушка и недвусмысленно встала рядом с Эйсом, дабы того укусила совесть, и он уступил место даме.
«Что ж, похоже, у них гораздо больше общего, чем кажется, но всё-таки выдержать характер брата…» — брюнет освободил место и окинул девушку оценивающим взглядом: она не выглядела такой уж слабой и нуждающейся в защите, какой показалась вначале, однако, на одной внутренней силе далеко не уедешь, если речь идёт об отношениях с его младшим братом (если они ещё действительно у них есть, что Эйс проверит в ближайшее время, уж он постарается). Это он для окружающих эдакой инфузорией туфелькой прикидывается, а на деле устроен, пожалуй, даже сложнее, чем их дед Гарп, находящийся на высоком посту в Японской полиции. Что ж, девочке оставалось лишь посочувствовать.
— Ценю твою отвагу! Крепись! — с мрачной решимостью старший брат Луффи похлопал её по плечу и покинул кухню, отправившись проверить свою почту, а заодно и сообщить своим друзьям, которых он успел завести в Аргентине с десяток, что добрался он отлично, и чтоб они там не убивались по нему слишком сильно.
Нами проводила его задумчивым взглядом и повернулась к капитану, который всё ещё потягивал макароны:
— О чём это он?
Брюнет с недоумением пожал плечами и поспешил набить рот так, чтобы даже промычать, не то что ответить в словесной форме, оказалось невозможно.
— Луффи, ты бы хоть представил нас что ли, — укоризненно заметила темноволосая девушка, поставив перед пробудившейся тарелку с дымящимся спагетти и тонкими ломтиками буженины, которое ей каким-то чудом удалось сохранить от проглотов-братьев. — Всё-таки твоя девушка заслуживает к себе уважения, так же, как и мы.
Вилка с макаронинами на зубцах так и застыла на полпути ко рту брюнета. Она сказала это вслух! Теперь даже подумать страшно, на смерть в каких муках изощрится мозг Кошки-воровки специально для незадачливого «бойфренда».
— Да, Луффи, все мы заслуживаем уважения, — голос девушки прозвучал на удивление спокойно, да и выглядела она соответственно. Брюнет даже стал надеяться на чудо.
«Может, пронесёт…» — помечтал он.
— И поэтому не забывай, что ты обещал посвятить мне весь сегодняшний день. Наконец-то мы с тобой сможем уединиться и нормально поговорить, а то ты страшно занят в последнее время, — это предложение было сказано таким образом, что люди, непосвящённые в тонкости характера Нами, могли воспринять её слегка капризный, но в целом романтичный тон за чистую монету. А вот знающим лучше было поторопиться придумать более-менее вразумительное объяснение, пока у них вообще осталось время думать о чём-то, кроме того, где бы лучше переждать её гнев.
«А может и нет…» — только что мечта, ещё даже не успевшая толком оформиться, потерпела крах. Парень спешно разделался с остатками плотного завтрака и представил девушек друг другу:
— Нами, это моя сестра — Боа, а тот ворчливый парень, что уступил тебе место только что, наш старший брат Эйс, — брюнет кивком головы указал в направлении комнаты, в которой пропал его брат, и повернулся к сестре. — Боа, Нами — моя девушка, надеюсь, вы поладите, — его губы растянулись в широкой улыбке — его обескураживающем оружии, которое выручало его и не из таких переделок.
— Мы-то поладим, — процедила воровка так же, сквозь улыбку, пожимая протянутую руку Боа. Судя по всему, фразу она решила не продолжать, надеясь, что Луффи удастся уловить ход её мыслей. И, похоже, удалось — вон как засуетился у раковины, чтобы сестра хоть немного передохнула и составила компанию завтракающей Нами.
Пока девушки болтали на приятно-пустяковые темы, парень успел загрузить посудомойку, два раза выпить воды и столько же раз промыть чашку, из которой пил, и даже налить им кофе.
Когда от круассанов остались одни крошки, и маленькие кофейные чашки, наконец, опустели, Боа ещё посокрушалась, что Нами не сможет пройтись с ней по магазинам сегодня и, взяв слово с рыжеволосой девушки, что та в обязательном порядке посетит с ней парикмахерскую послезавтра, оставила «влюблённых» наедине.
Когда Нами повернулась к парню, приветливое выражение уже слетело с её лица — теперь на нём значилась лишь каменная холодность. А он? Как всегда проявил находчивость, затолкав в рот первое, что попалось под руку. Зря. Уже через секунду Луффи бросал вожделённые взгляды на куллер, на котором была установлена огромная баклажка, полная воды. И почему он не посмотрел, прежде чем тянуть в рот половину очищенной луковицы? Вероятно, осталась лишняя после готовки сестры.