Та поджала губы и отвела забегавшие глаза в сторону, закрывая лицо платком.
– Что здесь случилось? – продолжал Анатолий, не зная, к кому лучше обратиться.
– Да что случилось, вон к бабушке залезли ночью! – горячо заговорил кавказец. – Куда такое годится? Никуда такое не годится!
– Кто залез? – нахмурившись, продолжал уточнять Анатолий.
– Кто, кто! Это у вас надо спросить, кто! – вылезла из-за спины кавказца Мария Афанасьевна, чувствуя поддержку.
– Подождите, объясните спокойно, – попросил спутник Эвелины. – Мы впервые слышим об этом!
– Ко мне ночью залез сын вашей Татьяны! – как обычно, растягивая слова, повысила тембр голоса старушка. – Разбил окно и залез! Вон, до сих пор осколки валяются, теперь еще стекло новое вставлять надо. Передайте ей, что она мне должна деньги за стекло! – неожиданно повернула старушка.
– Какой сын? – воскликнула Эвелина.
– Какой, какой… Пашка, какой же еще!
– Но этого не может быть, ведь они вчера уехали! – повернулась к соседям Эвелина. – Что вы такое говорите?
– Не уехали они никуда! – продолжала выдвигать свою версию Мария Афанасьевна. – Они нарочно мне мозги запудрили, а сами остались, чтобы ночью залезть. Еще и за замок новый мне деньги должны, я своих пятьсот рублей отдала! – беззастенчиво врала бабулька, уже забыв, что десять минут назад рассказывала Ольге Андреевне, что собирается написать заявление в собес с тем, чтобы ей выделили на покупку замка сто рублей.
– Так, а с деньгами что? – вспомнила наконец, зачем пришла, Эвелина. То, что она услышала во дворе, не могло не вызвать у нее временную амнезию.
– Нет у меня никаких денег! – выкрикнула Мария Афанасьевна. – И не было отродясь, я вам сразу сказала!
– Но мы же собирались сегодня вместе все просмотреть еще раз, – воскликнула Горская. – Мы для того и приехали.
– Не дам я вам ничего смотреть! Я вообще больше никого чужого в дом не пущу! Мне жизнь моя дороже, чем ваши евро! Я и так вчера чуть богу душу не отдала, вон до сих пор следы на шее оттого, как он меня душил!
– Так он вас душил? – подняла брови Ольга Андреевна. – Вы говорили, пристрелить грозился.
На этот раз Мария Афанасьевна не растерялась.
– Ну да, сначала говорил, что пристрелю, – кивнула она. – А потом душить кинулся! У меня вся шея в синяках, – добавила старушка, поднимая воротник линялого фланелевого халата.
Эвелина растерянно переводила взгляд с одного присутствующего на другого. Соседи, видимо, совершенно не хотели ввязываться в эту сомнительную историю, поэтому молчали. Кавказец прошел к своему дворику и принялся обливаться холодной водой из бочки, вскрикивая то ли от холода, то ли от удовольствия. Ольга Андреевна с рассеянной полуулыбкой смотрела на его упражнения и ничего не говорила, чуть нахмурив брови. Мария Афанасьевна завозилась на скамейке.
– Я в дом пойду, – поднимаясь, известила она всех и проворно заковыляла в сторону своей двери, которую долго-долго запирала на какой-то раскуроченный замок.
– Пойдем, – тронул Эвелину за плечо Анатолий. – Нам тут больше делать нечего.
– А деньги? – изумилась Горская.
– Ты же слышала, что она сказала. Видно, еще не созрела. Сейчас к ней попробуй полезь – она такой скандал устроит, что все соседи сбегутся, милицию еще вызовут, – начал объяснять Анатолий.
– И что же делать? – капризно притопнула ногой Эвелина.
– Видимо, ждать и приезжать еще раз. Но только потом.
– Еще раз? – округлила глаза Горская. – Но это же… время терять.
Анатолий пожал плечами.
– Ой, зачем я согласилась? – прижала пальцы ко лбу Эвелина, уже забыв, что сама предложила Татьяне помощь в этом сомнительном деле.
Анатолий снова промолчал, хотя, наверное, мог бы сказать подруге, что сама виновата. Но обострения отношений и ответных словес, которых наверняка было бы множество, он не хотел.
В машине расстроенная Эвелина закурила сигарету.
– Ну что же теперь нам делать, Толя?
Тот неопределенно пожал плечами.
– Не знаю. Наверное, пусть Татьяна приезжает снова и разбирается сама с ней, – помолчав, ответил он.
– Да Татьяна с ней нянчится как с порядочной! – вскричала Эвелина. – Эх, у меня бы эта бабка не отвертелась!
– Тебе не стоит больше вмешиваться, – уже более настойчиво заметил Анатолий. – Тем более что здесь совсем какие-то дела непонятные творятся. Сама слышала – взлом был, налетчики какие-то… Неизвестно, собственно говоря, где на самом деле теперь деньги.
– Ты что же, хочешь сказать, что Татьяна сама виновата? – возмутилась Эвелина.
– Я просто хочу сказать, что дело такое… мутное, – пояснил Анатолий.
– Мутное… – задумчиво проговорила Горская и вдруг просияла, щелкнув пальцами.