Но это всё долгие разговоры, а штука в том, что владелец Roof Gardens вляпался в финансовые проблемы и предложил мне купить заведение за 400 000 фунтов стерлингов. Денег у меня не было, но пивовар, поставлявший свой продукт в Roof Gardens, дал нам беспроцентный кредит с условием, что мы будем продавать именно его пиво. Это выглядело классной сделкой. Я тут же согласился и принялся восстанавливать Roof Gardens во всей прежней красе и славе. Мы устроили там три тематических сада, покрывавшие более половины гектара, а в садах находились ручей, башня с колоколом, галереи в тюдоровском стиле и даже фруктовые деревья и дубы.
Но помимо всех этих красот, которыми в течение многих лет наслаждались тысячи людей, было и другое: сады играли свою роль в нашем бизнесе. В почву не вносились никакие химикалии, а все, что можно, утилизировали или использовали где-то еще. А уж контейнер с червями в центре Лондона – это была вообще фантастика. Это, наверное, самые упитанные черви в Англии, потому что любой кусочек отходов пищи поступает к ним, а в результате получается богатейший темный компост. На нем мы выращиваем цветы и овощи для ресторана. Так что если шеф-повару нужен розмарин, мята для молодого картофеля, листья свеклы или ревень для специального пудинга – всё здесь, прямо под рукой! В сезон мы выращиваем свежий салат, картофель, помидоры, яблоки. Конечно, не всё можно вырастить на крыше, но остальное мы покупаем как можно ближе к Лондону, чтобы сократить выброс углекислого газа. Мясо, дичь, фрукты, овощи – все выращены на органике. Рыба подается только тех видов, которые восстановимы в природе. Поэтому, например, мы не сервируем голубого тунца.
Питер, менеджер «Вавилона», – молодой человек, заправляет здесь всем. Замечательный парень из Ливерпуля, он с нами уже десять лет. Я убежден, что в бизнесе невероятно важно знать людей, которые с тобой работают. Их радость отражается на качестве того, что они делают, – да и на общем настроении заведения. С Питером я знаком с тех лет, когда в возрасте двадцати с небольшим он начал работать в «Вавилоне», хотя мои визиты не были слишком частыми – работа, полеты и так далее. Однако когда после затянувшегося двухлетнего перерыва я появился там, то тут же заметил его новую стрижку.
– Э, да тебя скальпировали, – сказал я.
– Ну да, снял наголо! Тебе нравится?
Мы поболтали немного, но меня не отпускало чувство, что он напряжен и эмоционален. Может быть, я переступил границу между дружеским замечанием и грубостью? Только позднее я узнал, что он был тронут – тронут тем, что после двух лет расставания я немедленно увидел его новую прическу. Он сказал, что для него очень важно, когда босс замечает такие мелочи.
– Я решил делать так же, – сказал он мне. – Я хочу показать людям, что они важны для меня, и в «Вавилоне», и всюду, куда мне приходится ездить. Показать, что я вижу их – как людей, а не просто как работников.
Как и я, Питер – дислексик. Когда ему было семнадцать и он раздумывал о будущей работе, директор его школы в Ливерпуле отвел его в сторону и сказал:
– Некоторые люди рождены для того, чтобы мести улицы. Мне очень жаль, но ты – один из таких людей.
Это был ушат холодной воды, но, с другой стороны, это дало Питеру те «шпоры», в которых он нуждался.
– Я обязан был доказать ему, что это не так.
Он поехал в Лондон, стал работать посудомойщиком в ресторане, а со временем стал менеджером-стажером. Но каждый раз, когда ему, казалось, уже светил успех, он боялся, что дислексия выдаст его, – и бежал. В конечном итоге он оказался в Соединенных Штатах, где начал с нуля – в сети ресторанов при отелях высокого класса. И все равно: как только появлялся страх, что его тайна будет раскрыта, – он исчезал. Я с моей дислексией получал поддержку отовсюду, и эта история очень опечалила меня. Однако Питер был настоящий боец. Он пробовал снова и снова, надеясь, что в один прекрасный день все-таки прорвется. Это произошло, когда он подал заявление на должность младшего менеджера в «Вавилоне». Тогда ему было двадцать четыре. Он получил работу, прекрасно справлялся с ней, до тех пор… До тех пор, пока менеджер не поручил ему составлять балансовые отчеты, разбитые на графы. Мне до сих пор это дается с трудом, и я прекрасно понимаю Питера. Он снова сжался и написал очередное заявление об увольнении. Однако на сей раз директор отказалась заявление принять. Она уже успела узнать Питера – и понять, что им движет. Простой и дружеский разговор позволил ей узнать его секрет.