Оксанка, кстати, родила прекрасного пацана, весом почти четыре килограмма. Они назвали его очень «редким» именем – Александр. Сказали, что пока они за границей, он Алекс, а если решат вернуться, будет Сашей. В принципе, умно. Волжак, между прочим, стала официальной крестной. Что было очень мило. Учитывая то, что наши с ними дети будут официально родственниками – отец-донор-то у них один. Сам Майоров сразу предупредил, что на звание папаши он не претендует ни в том, ни в другом случае, а вот добрым дядюшкой побудет с радостью. И даже заявил, что собирается материально поддерживать обе семьи. Волжак, конечно, взбрыкнула, но Майоров был непреклонен. И сказал, что если она не согласится, то будет гостить у нас очень часто и подолгу. А так как Майоров был человек-радио, то есть никогда не затыкался, Волжак пришлось пойти навстречу.
Мои родители были безумно рады новости о том, что мы решили обзавестись потомством. Конечно, спустя время мы рассказали им о прошлом Волжак. Мама так переживала, что минут двадцать не выпускала ее из своих объятий, чем чуть не довела мою «жену» до сердечного приступа. А папа лишь ворчал себе под нос по поводу того, что отец Волжак – непролазный идиот. Я не могла с ним не согласиться.
Кстати, родители Волжак все-таки развелись. Быстро и без споров. Хотя я знаю, что Александр Николаевич не раз предлагал жене мировую. Но Светлана Юрьевна так и не смогла смириться с тем, что он столько времени давил на больные мозоли их дочери. С изменами она тоже решила не мириться. Они развелись, и она переехала в наш город, купила квартиру и открыла цветочный магазин. И тоже, кстати, была счастлива узнать, что скоро станет «бабушкой». Пусть не по крови, но по совести. Мы, конечно, познакомили ее с моими родителями, и с мамой они очень подружились. И, более того, мама теперь увлеклась идеей найти для Светланы Юрьевны подходящую пассию, так как «женщина она видная, и нечего ей в девках сидеть». Светлана Юрьевна пока держит оборону, но, чувствую, что скоро ее стены сопротивления рухнут.
Вдобавок ко всему, мы продали квартиру Волжак и купили новую. Мама с папой почти силой впихнули ей свои накопленные деньги. Волжак поначалу оскорбилась, сказав, что она и так собирается оформить квартиру на меня и ребенка, но мама с папой настаивали, чтобы она взяла их деньги. Спорить с мамой было бесполезно, и Волжак в итоге согласилась, хотя я целый месяц, пока мы подыскивали варианты, слушала ее ворчание. Мы нашли отличную квартиру недалеко от того места, где жили до этого. Четыре комнаты, высокие потолки и большие окна. Волжак организовала ремонт, и я не видела нашу новую квартиру до того момента, пока он не был закончен. Она лишь показывала какие-то схемы и спрашивала, какой цвет стен меня бы устроил, какой пол я хочу и так далее. И только когда все было завершено и в квартиру можно было въезжать, она привела меня туда.
Когда я вошла, то буквально обомлела – это были настоящие хоромы. Нет, конечно, я видела квартиру, когда мы ее только покупали, но там был совковый ремонт и расстановка мебели были крайне неудачная, все комнаты казались крошечными и неуютными. Но теперь это был целый дворец – огромная кухня с новой мебелью и техникой, просторные комнаты, одна из которых была жутко милой детской, спальня с огромной кроватью, уютная гостиная, а также гостевая комната и кабинет. Волжак провела меня по всем комнатам и, остановившись у гостевой, сказала:
— На крайний случай… Если вдруг мы задумаемся о втором, ее можно будет переоборудовать во вторую детскую.
— Эм… Милая, — пробормотала я, подергав ее за рукав, — давай мы сначала с первым разберемся, ладно?
— Нет, я так, просто… Мало ли, — усмехнулась она. – Ну, как тебе? Нравится?
— Безумно, — честно ответила я. – Я хочу тут жить.
— Отлично. Завтра можно заказать переезд.
— А мы можем… — я замялась, так как чувствовала себя крайне некомфортно весь месяц из-за разыгравшегося либидо. Гормоны брали меня штурмом, и я отыгрывалась на Волжак. – Ну, так сказать, «пометить» кровать?
Волжак выгнула бровь, и этот жест я находила безумно сексуальным за крайнее время.
— Серьезно? Опять? – не поверив ушам, пробормотала она, явно намекая, что еще утром, буквально четыре часа назад подарила мне два хороших оргазма.
— Я ничего не могу с собой поделать, — прохныкала я, положив руку на уже выпирающий живот. – Я хочу тебя постоянно!
— Как скажешь! – тут же отреагировала она и, взяв меня за руку, потащила в спальню.
***
И вот я уже на девятом месяце. Ну, как на девятом. Мне рожать буквально на днях. И Волжак упекла меня в больницу, где работала наша врач (к которой, к слову, я жутко ревновала Волжак, хотя и понимала, что абсолютно беспочвенно), чтобы за мной был постоянный присмотр.
У нас дома поселились мои родители. Даже Оксанка с Машей и Сашкой прилетели из своих Филиппин, чтобы не пропустить момент. И каждый день ко мне толпами ходили все они, развлекая и не давая заскучать. Я была рада им и благодарна за поддержку, но, честно сказать, сама я ждала только вечера. Когда гул в больнице затихал, а приемные часы кончались. Тогда, договорившись с врачом, чтобы ее беспрепятственно пропускали, ко мне приходила она. Ложилась рядом со мной и просто обнимала, рассказывая новости с работы. И ради этих моментов я готова была терпеть кудахтанье наших мам, причитания Оксанки и Маши, да что угодно. Только чтобы после всех этих насыщенных дневных часов лежать в обнимку с Волжак и слушать ее красивый, чуть хриплый голос. В такие моменты мое сердце разрывалось от нежности к ней. Мне казалось, я просто не выдержу. То, что я раньше думала, что любить сильнее невозможно, оказалось такой глупостью. Потому что то, что я испытывала сейчас, было по-настоящему сильно. И я знаю, что она это тоже чувствовала. И отвечала мне тем же.
Был январь, и все шутили, что я рожу на день рождения Волжак. Но по графику я должна была разродиться через несколько дней после. Но сегодня был ее день рождения, и я ждала, когда она приедет, чтобы провести этот день со мной. Пусть и в больничной палате, но вместе.
У меня сидели родители и Светлана Юрьевна. Я с утра чувствовала себя не слишком хорошо и почему-то очень нервничала. И когда я посмотрела на часы, то поняла, что Волжак уже должна была приехать еще пятнадцать минут назад. Она никогда не опаздывала, и это показалось мне странным.
— Так, все, — я приподнялась на кровати и потянулась за телефоном. – Я ей звоню. Я тут лежу беременная и хочу ее поздравить, а она где-то ходит! – ворчливо пробормотала я, но Светлана Юрьевна меня остановила.
— Ирочка, я сама ей наберу, не переживай, тебе нельзя волноваться, — сказала она, и моя мама согласно кивнула, чем вызвала мои закатывающиеся глаза.
— Я не волнуюсь, я злюсь! – немного слукавила я. Конечно, я и правда злилась, но все же и волновалась. Волжак никогда не опаздывает.
Светлана Юрьевна набрала номер дочери и поднесла к уху трубку.
— Странно, не отвечает, — пробормотала она, уставившись в экран. – Может, за рулем?
— У нее новая машина, где есть функция «хэндс фри», — проговорила я. – Давайте я со своего наберу, — и снова потянулась за телефоном.