– Эльке, что ты думаешь о прошлой ночи с Кэтчером Блоком?
Мои глаза расширились от удивления, и я застыла. Затем осторожно посмотрела в сторону говорящих.
Одна из женщин показалась мне смутно знакомой, хотя я не могла сказать с полной определенностью, потому что ее волосы были в бигудях, голова засунута под колпак фена, а на веках лежали огуречные круги. Возможно, это Иветт. Стюардесса, которую я видела несколько недель назад во время завтрака с Викки и Питером в лобби-баре при отеле.
– Да уж, еще та была ночка, – воскликнула девушка по имени Эльке. – С ума сойти!
Я закрыла глаза. Меня бросило в пот, то ли от жара фена, то ли от услышанного – трудно сказать наверняка. Одно только очевидно: он никогда не изменится.
– И у меня то же самое! – продолжила Иветт. – Еще хуже, чем неделю назад! Тогда он не хотел даже выйти в город на свидание…
– А теперь не хочет назначать свидание дома! – подхватила Эльке.
– Боже мой! – воскликнули они хором. – Кэтчер Блок совсем изменился!
Дзинь! Прозвенел звоночек у меня в голове. Или, скорее, таймер, сигнализирующий, что время сушки подошло к концу.
Ко мне подошла девушка-парикмахер.
Я решила, что обдумаю информацию о Кэтчере Блоке как-нибудь на досуге.
Кэтчер
Я не стал ждать лифта и поднялся по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, торопясь попасть в редакцию.
Толкнув двойные стеклянные двери, я направился прямиком к кабинету Питера. Мне бросилось в глаза, что коридор для приема посетителей и столы многочисленных секретарш как-то странно опустели. «Наверное, все в комнате для отдыха, – подумал я, – разглядывают какие-нибудь пластмассовые кухонные безделушки». Впрочем мне некогда было размышлять об этом.
– Останови печать! У меня сенсация! – закричал я, врываясь в кабинет Питера. – Для тебя есть статья, которая поднимет рейтинг журнала на небывалую высоту!
Питер сидел за столом, обхватив голову руками.
Я видел, что он расстроен. Что ж, это не новость. Через минуту он почувствует себя гораздо лучше.
– Питер! – Я сунул отпечатанные листки моей статьи ему под нос. – Это любовное письмо. «Публичное признание Кэтчера Блока: как любовь к Барбаре Новак сделала меня другим мужчиной». Только оно написано не мной – то есть не старым мной, а новым мной, новым мужчиной, в которого Барбара Новак теперь может влюбиться!
Питер продолжал молчать.
– Ну же, давай запустим малышку в печать! – закричал я.
– Мы ничего не будем запускать в печать, – простонал наконец Питер.
Я не понимал, куда он клонит. Питер вышел из себя.
– Ты что, не заметил?
Он шагнул к двери, открыл ее и указал рукой в сторону пустых столов.
– Столы, – сказал он. – Они пусты. Я все еще не понимал.
– У нас нет секретарш! – взорвался Питер. – Нам пришлось закрыться! Все девушки Нью-Йорка уволились с работы. Все они хотят работать только на твою Барбару Новак!
– На Барбару? – спросил я в изумлении. – Где?
Питер в ярости рванулся к окну позади своего стола и отдернул занавески.
– Новак опять тебя обскакала!
Я выглянул из окна и увидел то, от чего у меня отвисла челюсть.
На соседней стене висел огромный плакат с надписью:
НОВЫЙ ЖЕНСКИЙ ЖУРНАЛ:
Журнал Барбары Новак
«СЕЙЧАС»
Специально для современных женщин
На плакате красовалась обложка первого выпуска, большое фото самой Барбары в полный рост и название ее собственной статьи: «Как Нэнси Браун стала Барбарой Новак».
Тут же было размещено несколько фотографий помельче: белокурая преуспевающая Барбара Новак и серая мышка – она же бывшая секретарша – Нэнси Браун с каштановыми волосами.
Питер прав. Счет явно не в мою пользу. Но мне было все равно.
У меня снова появилась идея. Фантастическая идея. За нее мне могли бы дать еще одну Пулитцеровскую премию. Но для меня гораздо важнее было выиграть… премию имени Новак.
Я повернулся к Питеру с взволнованным видом.
– Ты хочешь жениться?
– А я думал, ты так никогда и не предложишь, – сухо ответил Питер.
– Да не на мне! На Викки!
Лицо Питера просияло.
– О! Да!
Я побежал к двери.
– Тогда позвони ей – в полдень – и сделай предложение!
Питер бросился вслед за мной.
– Она не разрешает звонить ей на работу. Она не отвечает на звонки!
– На этот обязательно ответит! – крикнул я на ходу.
Барбара
Может ли жизнь быть еще лучше?
На мне моя любимая пелерина шоколадного цвета, шерстяная, двусторонняя, с мягким воротничком, с белой каемкой из лакированной кожи снаружи и четырьмя большими белыми пуговицами около шеи, накинутая поверх любимого облегающего платья из белого крепа с длинными, слегка расклешенными рукавами и асимметрично скроенным лифом, конец которого прикреплен к левому плечу большой брошью.
Белый тюрбан на голове и высокие каблуки прекрасно дополняли ансамбль и придавали моему костюму стильный офисный лоск.
Ведь теперь я была главой собственной компании и потому должна производить благоприятное впечатление.
Идя по переходу, делящему помещение для приема посетителей на две половины, я приветливо кивала своим многочисленным женщинам-служащим, которые выглядели счастливыми и довольными. Какой контраст по сравнению с другими офисами, где мне приходилось бывать раньше.
Возможно, вы скажете, что я шла со слишком уж важным видом. Что ж, может быть. Но ведь это право заработано. Хотя, в отличие от мужчин-боссов, я очень хорошо помнила, каково это – работать секретарем и постоянно испытывать унижение и, что хуже всего, равнодушие.
Я надеялась, что такие воспоминания помогут мне быть хорошим руководителем.
Свернув за угол к своему кабинету, я увидела табличку на стене, на которой золотыми буквами было написано:
Журнал «СЕЙЧАС»
Отделение «Новак/Хиллер интернэшнл»
Я просияла от гордости. Надеюсь, что вы, мой читатель, разделите со мной мою радость. Ведь, по сути, где бы я была сейчас без всех вас, кто тратил свои тяжко заработанные (или сэкономленные из еженедельной суммы, выделенной мужем на продукты) доллары, чтобы купить мою книгу? Все достигнутые мной привилегии зависели от каждой купленной вами книги, и потому вы имеете полное право разделить мой успех. Надеюсь, моя попытка изменить себя со временем станет примером для многих и многих женщин.
С гордо поднятой головой я наконец вошла в свой собственный офис, сняла пелерину и перчатки и поздоровалась с Викки, Глэдис и Морисом, которые сидели за кофейным столиком и о чем-то совещались.
Морис засунул руку в картонную коробку и вытащил на свет какой-то предмет. Шоколадную плитку.
Но не просто обыкновенную шоколадную плитку, активно вырабатывающую в мозгу гормоны удовольствия.
А шоколадную плитку, на которой был изображен наш фирменный знак – стрелка, указывающая вниз!
– Вот он! – воскликнул Морис. – Шоколад «К черту любовь»! – Волнуясь, он прочитал слова с обертки: – «Получи наслаждение от каждого кусочка!»
– Викки, ты гений! – завизжала я. Викки скромно улыбнулась.
– Твоя книга повысила продажу шоколада по всему миру. Почему бы и нам не урвать от этого свой кусок?
Глэдис облизнула запачканные шоколадом губы.
– Этот шоколад определенно помогает умерить сексуальный аппетит. – Она встала и направилась к двери. – Но я все же предпочитаю шоколад с орешками. Что скажете, если мы запустим в производство новые плитки шоколада «Сейчас» с миндалем?
Мы с Викки рассмеялись, провожая Глэдис и Мориса.
Когда они ушли, я шагнула к огромному окну позади моего стола. Из него открывался прекрасный вид на город – мой город. На одном из домов висел огромный плакат, свидетельствующий о нашем успехе.
Я, руководствуясь постулатами собственной теории, решительно вычеркнула любовь из своей жизни и полностью сосредоточилась на карьере. И только посмотрите, как все повернулось! Я даже и представить себе не могла, как далеко это может зайти.
Викки подошла ко мне сзади и издала легкий смешок.
– Боже, я так рада: ты наконец поняла, что давно уже мультимиллионер, и мы смогли начать свой бизнес! С ужасом думаю о том, что чуть не вышла замуж и не променяла все это на скучную семейную жизнь! Я уже начала верить в то, что женщины не конкурентоспособны на рынке труда, тогда как проблема заключается в том, что это рынок труда искусственно тормозит профессиональный рост женщин. – Она с яростью метнула взгляд на здание на другой стороне улицы. – Ненавижу этих крыс из «Баннер-хауса»!