Наташе стало интересно:
— А какие побочные эффекты могут быть?
Лиля кивнула стоявшему за ее спиной охраннику, и он отчеканил:
— При неверной процедуре первого расстилливания стилл может больше не собраться. Это большая трагедия для его элементов.
Лиля продолжила:
— Любая ошибка куратора и НС на первых порах приводит к неприятностям. Это называется неконтролируемым расстилливанием. Вы бы видели элеста, пережившего слияние и лишенного этого!
Наташа решила блеснуть своими познаниями:
— Так они же могут застиллиться в другом составе.
— Застилливаются обычно не все бывшие элементы — пэсты. Часть годами пытается. Это для них горе. И не только для пэстов. Представляешь, что чувствует куратор, если по его вине распался стилл?
Наташа увидела, что лица у всехстали суровыми и напряженными. В них читались и решимость, и надежда, и страх.
Наступила тяжелая тишина.
— А что чувствуют сотрудники, участвовавшие в этом? Я даже не представляю! — воскликнула девушка у пульта. Она задрожала, но быстро успокоилась.
Пока Лиля объясняла последствия неконтролируемого расстилливания, Сергей вывез Глеба в соседний зал, длинный, как вагон. Из пола поднялась, покачиваясь волнами прозрачная стена, закрывая широкий и высокий проход. Она достигла потолка и застыла, делаясь абсолютно ровной.
— Смотрите! Сейчас начнется.
Сергей шел за самоходной коляской и поглаживал Глеба по плечу. Они быстро удалялись от комнаты с элестами. Те забеспокоились, встали с диванов один за другим, и сначала быстро пошли, а через мгновенье побежали за Сергеем и Глебом. Наткнувшись на прозрачную стену, они застучали в нее кулаками, разбежались вдоль, ощупывая стену, пытаясь найти проход. Потом самая маленькая и худощавая женщина забралась по спинам мужчин на их плечи и стала ощупывать стену вверху, наверное, и там искала лазейку.
Соседняя камера транслировала, как Глеб дергался в кресле, как ремни впивались в его тело. Лицо юноши перекосила гримаса ужаса и страха.
Рот искривился, и он крикнул страшным искаженным болью голосом:
— Не надо! Отпусти!
Сергей сбился с ритмичного шага, остановился, но потом догнал удаляющуюся коляску и продолжил идти за ней.
Неожиданно элесты у стены обмякли и попадали. Через минуту они встали на ноги и обнялись. Они молча смотрели на удаляющуюся коляску, припав бесформенной кучей к прозрачной стене.
Коляска остановилась, и Сергей расстегнул ремешки, удерживавшие Глеба.
Он встал, растирая запястья, и сказал охрипшим голосом:
— Мать моя, женщина! Это было великолепно!
Он порывисто обнял с высоты своего двухметрового роста невысокого Сергея и поцеловал в макушку.
— Спасибо! Знал, что будет круто! Но это… Словами не передать!
— Знаю. Знаю, — Сергей неуклюже смахнул с лица слезу.
Глеб помахал элестам за стеной, и те, увидев, перестали обниматься, запрыгали, замахали в ответ.
В командном пункте наступила тишина. Стал слышен еле заметный гул далекой силовой установки, скрип кресел, учащенное дыхание присутствующих.
Наташа видела, как все напряглись. Оторвавшись от своих планшетов, они пристально вглядывались в происходящее на большом экране, хотя там и не происходило ничего плохого, и со страхом на лице ждали, что будет дальше. Наташа почувствовала их напряжение, как свое. Она тоже напряглась, ей тоже стало страшно.
— Пойдем. Пора застиллиться второй раз. Впервые. — И Сергей, взяв Глеба за руку, зашагал к элестам.
Наташа оглянулась на сотрудников. Они так же сидели в напряжении.
— А вы не пойдете смотреть на слияние вживую? — спросила Наташа, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Зачем? — Лиля с трудом оторвалась от экрана, на ее лице было удивление.
— Ну… Это. Повышает шансы на застилливание.
— Глупости это. Бред фанатов. Не повышает. Можешь идти. По коридору слева последняя дверь. Только за красную линию не заходи.
— Нет. Я такого не любительница. Так просто спросила, — прошептала Наташа, высматривая на экране то, что могла пропустить.
Все элесты остались на своих местах, только Сергей с Глебом медленно шли к ним, застывшим, распластавшимся вдоль перегородки. Похоже, Глеб устал, и Сергей поддерживал его под руки. Метров за пятнадцать от элестов Глеб дернулся, изменился в лице.
Моргнул свет.
Стилл родился заново.
Глеб вырвался из рук Сергея и побежал…
К себе!
Прозрачная перегородка просочилась в пол, и элесты рванули навстречу Глебу. Его притянуло множество рук, и они обнялись. На лицах светились счастливые улыбки, и блестели мокрые полоски от невысохших слёз.