Когда вы ребенок и вас только уложили спать, вы слышите, как в соседней комнате родители смотрят телевизор, и уверены, что ночь будет спокойной, потому что они здесь, они о вас позаботятся. Или когда приходите домой после напряженного дня, садитесь на диван, включаете телевизор и смотрите глупую передачу, пока едите пиццу. Или когда зимой укутываетесь в плед, чтобы почитать книгу с дымящейся чашкой чая на тумбочке.
Это спокойное место, сказала я себе тогда, существует как некая часть внутри меня, и пока оно есть, я не потеряна, не больна, не сумасшедшая. Все, что нужно сделать, – это узнать, как туда попасть, остаться там как можно дольше и иметь представление о дороге обратно.
Ксанакс помог мне добраться туда, но я не была уверена, что смогу вернуться самостоятельно.
Лекарства для гиперактивного мозга
Такие препараты, как Ксанакс, относятся к бензодиазепинам. Они были изобретены в конце 50-х годов и сразу же стали доминировать на молодом тогда рынке так называемых «транквилизаторов».
До этого единственными доступными анксиолитиками были барбитураты: лекарства с сильным седативным эффектом, очень опасные при передозировке.
В 1955 году в США в продажу поступил новый препарат, который был обозначен как «транквилизатор». Он назывался Милтаун[2] и был настолько успешным, что стал культурным феноменом, о чем пишет Андреа Тон в книге «Эпоха тревоги». Он стал наркотиком для кинозвезд и знаменитостей. Он был у всех на слуху, о нем часто писали в газетах. В 1958 году в романтическом мюзикле «Портофино» очень известная тогда актриса Хелен Галлахер произнесла такую фразу: «Когда я представляю, что он меня целует, то не знаю, упасть в обморок, сесть или принять Милтаун».
Фармакология, как он считал, вскоре обеспечит человечество чем-то очень ценным: добротой, покоем и радостью.
Учитывая огромный успех Милтауна, фармацевтические компании затратили много усилий на поиск новых, более эффективных веществ с меньшим числом побочных эффектов. Так, в 1957 году в лаборатории Хоффманн-Ля Рош исследователь Лео Штернбах открыл первый бензодиазепин: транквилизатор и анксиолитик, гораздо более эффективный, чем Милтаун, и с меньшим количеством побочных эффектов.
История открытия бензодиазепинов имеет один забавный аспект, который хорошо объясняет Скотт Стоссел в книге «My Age of Anxiety: Fear, Hope, Dread, and the Search for Peace of Mind». Руководство Хоффманн-Ля Рош назначило Штернбаха ответственным за разработку нового класса транквилизаторов, но после нескольких лет безрезультатных исследований проект закрыли, а исследователя перевели на изучение антибиотиков. Через два года, убирая лабораторию, ассистент нашел небольшое количество одного из соединений транквилизатора, которое тестировал еще Штернбах. Чтобы ничего не оставлять неиспользованным, он решил провести несколько испытаний, и первые же результаты оказались удивительными: эксперименты на лабораторных крысах показали, что это вещество обладает большими расслабляющими свойствами и очень маленьким количеством побочных эффектов.
Через несколько лет на рынок вышел первый бензодиазепин под торговым названием «Либриум» (от лат. «equilibrium» – «равновесие»), и в течение трех месяцев он превзошел Милтаун в продажах.
В последующие годы исследования бензодиазепинов увеличились в разы, в результате чего появились такие известные препараты, как Валиум, Тавор, Лексотан и, наконец, Ксанакс, выпущенный в продажу в 1981 году. Вскоре он стал самым продаваемым и самым популярным анксиолитиком в мире, единственным препаратом, разработанным специально для помощи при панических атаках. Сегодня, конечно, кинозвезды не хвастаются употреблением транквилизаторов, но рынок этих лекарств точно не уменьшился. Бензодиазепины использовались широко, хотя никто не знал механизма их действия. Экспериментально доказано, что они оказывают успокаивающее и анксиолитическое действие[3], но многие годы никто не понимал, почему.
Нашел ответ Эрминио Коста, итальянский нейробиолог, в конце семидесятых. Коста обнаружил, что бензодиазепины усиливают действие нейротрансмиттера ГАМК (гамма-аминомасляной кислоты): вещества, которое вырабатывается в мозге и обладает тормозящими функциями в центральной нервной системе. Проще говоря, ГАМК – это наш внутренний транквилизатор: он замедляет частоту активации нейронов и успокаивает мозговую активность. Коста понял, что бензодиазепины соединяются с рецептором ГАМК и усиливают его тормозящее действие на деятельность нервной системы.