Выбрать главу

— А когда его сюда забросили, он был уже мёртв?

— По крайней мере, когда миссис Колин его нашла, он стопроцентно был мёртв. — Вик сделал паузу. — Вы ведь, наверное, не снимаете у собак отпечатки пальцев.

Даффи немного подумал.

— С тех, которые пропали, не снимаем.

— Ну вот.

— А когда приедут копперы?

— Копперы? Я не слишком-то бываю им рад.

— Да уж, помню, — Даффи улыбнулся. Хотел бы он знать, какие мошенничества числились за Виком в прошлом, и на что он был способен теперь. Неужели доход с прачечных, похоронных бюро и салонов видеопроката столь велик, что их владелец может позволить себе такие хоромы? Нет ли у Вика других, скрытых источников дохода?

— Да и как бы то ни было, теперь, когда Рики исчез, они только зря время потеряют, если сюда прокатятся, а тем более ещё в воскресенье. Я думал… я просто подумал, что…

— …спящую собаку будить не стоит?

— В общем, да, — Вик хмыкнул. — Приятно беседовать с человеком, который всё схватывает с полуслова.

— А вот эти явно родом не из нашенских кварталов, — проговорил Даффи, кивнув в направлении столовой.

— Да, но они, в основном, приятели Белинды. Раз уж ты живёшь в большом доме, ты должен знаться с людьми, которые живут в таких домах. И они не так плохи, как ты думаешь. Порой слишком уж много шумят, но ведь они же молоды.

— Просто не люблю шикарную, снобскую публику.

— Не все они такие уж шикарные.

— Всё шикарнее, чем я, — угрюмо настаивал Даффи.

— Обычное дело, когда знакомишься с новым человеком. — Теперь уже хмыкнул Даффи. — Взять хотя бы Дамиана. Он сын обычного приходского священника, смышлёный мальчик, учился где-то в колледже, сумел затесаться в фешенебельное общество. Дамиан — не особенно шикарное имя.

— Всё лучше, чем Вик.

— Да, но это ведь Англия, Даффи, и не та, что прежде. Ты знаком с Виком, который может свести тебя с Дамианом, а уж через Дамиана можно познакомиться с каким-нибудь Хьюго. Классы и прочая такая чушь — с этим покончено. Важно не где ты родился, а что ты из себя представляешь. Вот, например, мы с Белиндой. Когда я был молодой, ты помнишь — нет, ты не можешь помнить, ты тогда ещё пешком под стол ходил — так вот, когда я был молодой, были такие серебряные трёхпенсовики…

— Слыхал, — сказал Даффи.

— Их обычно клали в рождественский пудинг. Прятали, а потом делали маленькую отметинку на том месте, куда сунули монетку, чтобы, когда пудинг будут резать, этот кусок достался детям. У нас таких трёхпенсовиков не было. Вместо этого отец заворачивал в фольгу медный грошик. И мы получали грошики, и может, ещё травились при этом. И вот я живу в таком доме. Такова Англия, — и, захлёбываясь от благодарного патриотизма, Вик разразился явно заранее приготовленной речью. — Да, мой друг, такова Англия. А посмотри на Белинду. Такого в прошлые годы просто не могло быть. Ты знаешь, как я люблю её, но в прежние времена такого с ней быть не могло. Ей никогда не простили бы, что она фотографировалась голая. Сейчас против этого уже никто ничего не имеет против. Она ездит охотиться с людьми, которые пятьдесят, нет, двадцать лет назад не дали бы ей подержать свою лошадь. Такова Англия, и, чёрт побери, в ней чертовски много хорошего.

— Может, мне бы больше нравилась шикарная публика, если б у меня был такой вот дом, — сказал Даффи.

— Не злись, сынок, побереги печень. Дом — хороший пример. Знаешь, у кого я его купил? Помнишь «Отморозков»?

Даффи кивнул. «Отморозки» были знамениты какое-то недолгое время в начале шестидесятых, и у них было три-четыре хита в первой десятке; возглавлять её они никогда не возглавляли, но обрели поклонников, которые ещё несколько лет их не забывали. Не так хороши, как «Холлиз» или «Тремолоуз», но…

— Помнишь того, кто играл на синтезаторе?

Даффи смутно помнил вертлявого недомерка с пёсьей ухмылкой, на заду у которого всегда торчало страусиное перо.

— Иззи Данн? Помнишь? Вот у него я этот дом и купил. Ты только подумай, такие дома, как этот, покупают такие люди, как мы! — Вик сделал паузу и слегка подправил фразу. — Ну, или, скажем, такие, как я, — феодал в первом поколении. После Иззи здесь многое пришлось менять. Он был параноиком и не выносил, чтобы люди видели, как он ест, поэтому велел заколотить досками галерею в столовой, кроме того, устроил себе студию в зале для сквоша, вставил зеркальные окна и даже попытался разводить в пруду пираний. Но испоганить усадьбу ему не удалось. Ко мне сюда приезжают туристы, глазеют на меня, будто я поместный лорд, а на лицах написано: видно, эти Кроутеры живут здесь уже не одно столетие, — Вик хохотнул.