— Я всегда находил, — обратился Дамиан к Салли, — что деспотические замашки в мужчине напрямую связаны с любовным разочарованием.
Так значит, он подслушивал. А может даже, она сама ему рассказала. Даффи было наплевать. Это было полтора дня назад. С тех пор он видел забег борзых. Он уже не был так уверен, что этот спорт ему по душе, но он решил, что будет держать его про запас — на тот случай, если его снова потянет к не тем людям. Идём, Даффи, сядь ко мне на коленки. Нет уж, я лучше поеду в Стоу. Хотите послушать мою старую школьную песенку? Извините, я еду к собакам. То есть, на собачьи бега.
— Вы дождётесь, что с вами покончат, — сказал он.
— О господи, снова завели шарманку, — язвительно, с деланным утомлением протянула Салли. — Стариковское занудство, только бы сунуть нос в чужие дела. Не клади каблуки на стол, можно поцарапать. Не делай то, не делай это. Нельзя немножко позабавиться, не то плохо кончишь. Одна рюмка тянет за собой вторую, третью, закуришь травку — и уже наркоман. Минздрав в сто двадцать третий раз предупреждает.
— Я сказал не это, — ответил Даффи. Он чувствовал на себе взгляд Дамиана, Салли раздражённо отвернулась. — Я не сказал, что вы плохо кончите. Мне наплевать, что вы суёте в нос и чем колетесь. Я не сказал, что вы покончите с собой сами, я сказал, что с вами покончат.
— Продли речь свою, о мудрец из Ист-Энда, — проговорил Дамиан.
— Не думаю, что вы правильно понимаете смысл происходящего. Во всём этом есть кое-что, неясное для меня, но вам-то всё с самого начала должно было быть ясно.
Дамиан издал наигранный вздох — вздох школьника, к которому придирается педант-учитель.
— Анжела говорила вам, от чего умер Рики?
Они покачали головами.
— Рики умер не от того, что его бросили во французское окно, — он помедлил, и Дамиан поощряющее кивнул, — Рики умер от того, что ему вкололи такую дозу героина, что хватило бы убить корову.
В действительности Даффи не знал, была ли доза больше, чем нужно, чтобы отправить на тот свет собаку, но ему нравилось, как звучит это выражение.
— Бедняга Рики, — Салли всхлипнула и спрятала лицо на плече у Дамиана.
— Значит, вы нашли труп. — Дамиан, по крайней мере, воспринимал информацию более продуктивно. Даффи кивнул. — Но почему его сначала выкрали?
— Это сделал другой человек. Человек, которому не нравится, когда в доме валяются дохлые псы, просто случайный человек.
— Чьё имя вы нам, конечно, не скажете?
— Не скажу.
— Но зачем кому-то понадобилось сотворить такое с собакой Анжелы?
— А вы не видите здесь никакой связи?
— Какой связи?
— Собака и машина. Собака и машина.
— Да о чём вы говорите? — Салли подняла голову с плеча Дамиана. Рики принадлежал Анжеле. А эти заграничные авто, — Салли истерически захихикала, — они всегда такие…
— Заткнись, Салли. Слушай.
— Вы же часто гуляли с этим псом, верно, Салли? Вы гуляли с ним так же часто, как Анжела? — Она молча кивнула. — И они решили, что эта собака — ваша. В этом они ошиблись. Вам стоит сделать из этого кое-какие выводы. В следующий раз их будет интересовать не собака, и не машина. У человека не так мало частей тела, которых он может лишиться без угрозы для жизни. А ещё через раз с вами, возможно, будет покончено. Мне уже приходилось такое видеть. Мне приходилось это видеть неоднократно, и поверьте, что последствия тут куда неприятнее, чем когда вы забываете заплатить очередной взнос за купленную в рассрочку стиральную машину.
Дамиана, казалось, позабавило сказанное Даффи, но смеха так и не последовало. Он повернулся к Салли и сказал:
— Может, придётся ползти на коленках к твоему папаше.
Она не ответила, и он, повернувшись к Даффи, спросил:
— Какие-нибудь предположения?
— Сколько вы должны?
— Около восьми.
— Бог ты мой. А сначала задолжали сколько?
— Пятнадцать.
— Ничего себе. Значит, — педантично продолжал Даффи, — выплатили вы семь.
— Около того.
Семь. Шесть да ещё одна. Три раза по две — шесть. Всё верно, подумал Даффи.
— И кто из вас употребляет?
Дамиан и Салли переглянулись.
— Понятно, оба употребляли. Поровну, значит?