Он бросил журнал на пол и отправился в ближайшую туалетную, а оттуда — вниз по лестнице, в общую комнату. Лукреция полулежала на софе в своей излюбленной позе; белокурые волосы каскадом ниспадали с бокового валика, тут же, под рукой, сигарета и разбавленный виски. При виде Даффи она равнодушно кивнула. Он присел на стоящий напротив стул и с удивлением обнаружил, что прочищает горло. С не меньшим удивлением он услышал последовавшие за этим собственные слова.
— Мне кажется, что в «Пуазон д’Ор»[9] очень хороший соус.
— Что?
— Мне кажется, что в «Пуазон д’Ор» очень хороший соус.
— Что-что?
— Соус. Они ещё добавляют туда шафран (так ли он понял?). Это очень мило.
— Где это?
— В «Пуазон д’Ор».
— Всё, — резко проговорила Лукреция, — повторяйте-ка за мной. Пу-ас-сон. Пуассон.
Каждый раз, как она это говорила, губы у неё расходились, а потом сходились вновь и так, что это было очень, очень мило.
— Пуазон.
— Пуассон. Пу-ас-сон.
— Пуазон.
Лукреция наградила его одной из тех полуулыбок, что рождали желание увидеть, как она улыбается по-настоящему.
— Обещайте мне кое-что. Никогда не заказывайте во французском ресторане рыбу, идёт?
— Обещаю, — он взглянул на неё, — а что не так?
— Вы забавный, знаете вы это? Вы забавный.
Интересно, было ли это в её устах похвалой. Так или иначе, Даффи вдруг почувствовал себя с ней посвободнее. Он уже собирался вежливенько перевести разговор на более общие темы — вроде того, любит ли она лошадей, и каталась ли когда-нибудь в фургоне модели «Шерпа» — когда за дверью послышался шум. В комнату вбежал Джимми; с волос у него капала вода, но гидрокостюм, к счастью, он уже снял. Он встал между ними, спиной к Лукреции, и принялся яростно подмигивать Даффи.
Даффи довольно долго смотрел на его энергичное кривлянье, прежде чем до него дошёл его смысл.
— Ох, э… простите, Лукреция.
Она отпустила его одним взмахом руки.
Восторженный Джимми повёл его за дом и к росшим возле озера кустам. Там, под брошенными в беспорядке гидрокостюмом и ластами, лежал синий пластиковый пакет, в каких носят грязное бельё. Из пакета торчал хвост. Ручки пакета были связаны.
— Пришлось перерезáть верёвку, — сказал Джимми. — Камень привязывали или что ещё. Хотел поднять и груз, но не сумел.
— Прекрасная работа, — сказал Даффи и похлопал Джимми по плечу. Ни фраза, ни жест, не были в натуре Даффи, но он считал, что должен говорить с Джимми его языком. Ныряльщик так и просиял и принялся пространно описывать, как он разделил озеро на сектора, как поставил на берегу метки и передвигал их всякий раз, как заканчивал с очередным сектором. Даффи дал ему закончить и повторил:
— Прекрасная работа.
— Энжи будет довольна, правда?
— Вне всякого сомнения, Джимми. Но мы, наверное, скажем ей об этом попозже.
— Ох.
Лицо у Джимми так и опало; при таком рельефе это было не удивительно.
— Видите ли, у меня есть мысль.
— Вот как, — казалось, Джимми загорелся идеей Даффи прежде, чем тот успел ему её объяснить, словно любой, у кого была мысль, автоматически заслуживал уважения и подчинения.
— Дело в том, что Рики бросили в озеро потому, что не хотели, чтобы Анжела его похоронила. А может, они не хотели, чтобы мы как следует рассмотрели его труп. И кто бы это ни сделал, он тут, рядом с нами. Значит, если мы сейчас всем об этом расскажем, то же самое может случиться снова. Рики опять исчезнет, на этот раз — навсегда…
Джимми медленно кивал головой.
— И что же?
— Думаю, надо спрятать его в безопасное место. Пока мы не придумаем, что нам делать дальше, — Даффи уже давно придумал, что делать дальше.
— И где это безопасное место?
— Ну, например, мой фургон.
— А он надёжный?
— Ну, у него же это на боках написано.
— А там установлена сигнализация?
— Что нет, то нет.
— Что ж, ладно. Оставляю это на ваше усмотрение.
Джимми поднял гидрокостюм и ласты. Даффи ещё раз потрепал, в качестве похвалы, его плечо и пошёл к дому. Обойдя его украдкой, он направился к каменным шарам, на которых сидела саламандра, и положил Рики в придорожную канавку. Затем он рысцой побежал обратно к дому, залез в фургон и съехал по подъездной дорожке. Через десять минут — больше и не понадобилось — он вернулся. Рики был надёжно спрятан, но не в его фургоне.
К тому времени, как он возвратился, уже ударили в гонг, и все поспешили занять свои места за монастырским столом.
— Ну как вы, практиковались? — спросил его Дамиан.