На фоне десятков ничем не связанных между собой отдельных писем немалой удачей можно считать более или менее полную сохранность хотя бы одной половины "беседы на расстоянии", писем одного из корреспондентов. Так, скажем, в бумагах А. Я. Булгакова и сейчас хранятся все письма, полученные им от И. П. Оденталя. Но где же другая часть этой интереснейшей переписки? Единственное сегодня известное письмо Булгакова Оденталю опубликовал сто лет назад Н. Ф. Дубровин, впрочем, не определив автора. Значит ли это, что остальные утрачены безвозвратно?
Даже краткий пробный поиск лишь в одном из самых известных хранилищ документов - Отделе рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина - позволил выявить десятки неизвестных ранее писем времен наполеоновских войн, часть из которых ниже публикуется. Несколько лет назад М. Поповым были открыты в Центральном государственном военно-историческом архиве СССР письмаДениса Давыдова. Вряд ли можно сомневаться в том, что новые усилия вернут нам многие забытые детали Отечественной войны.
Итак, собрание разрозненных писем. Они расположены в книге по времени своего написания с двумя отступлениями от хронологического принципа. Эти исключения составляют письма-воспоминания, созданные через несколько недель или месяцев после событий, которым они посвящены. "Рассказ" о Бородинском сражении дополнен октябрьским письмом слуг Олениных о гибели одного из их господ и спасении ими второго, раненного на Бородинском поле. Часть, посвященная пребыванию французов в Москве, была бы неполной, если бы свидетельства очевидцев оккупации, написанные по большей части в ноябре, в ней отсутствовали. В остальном рассказ идет последовательно подням и месяцам, и из разноголосицы десятков обширных посланий и небольших записок возникает картина времени, перековывающего людей, общества, познающего в трагедии войны свои силы и слабости.
Сборник открывается и завершается письмами русских людей из Парижа. Их разделяет ровно три года - первое написано в январе 1812 года, последнее - в январе 1815. Для России эти три года стали эпохой, и русский человек, побывавший в Париже в 1815 году, смотрел на столицу Франции совсем другими глазами, чем его соотечественник в начале 1812 года. "Чего прежде слухом не слыхать было, ныне воочию вершится; прежде езжали в Париж для того, чтобы повеселиться, а ныне пришли... туда как победители..." Действительно, для одного из двух этих авторов Париж - это яркая беззаботная мечта, ставшая вдруг явью, для другого, офицера русской армии, Париж - это символ повергнутого врага, пережитых испытаний, воспоминание об Отечественной войне. Жизнь первого не запечатлелась в хрониках нашей истории, о трагической судьбе второго будущего декабриста С. Г. Волконского - написаны десятки сочинений. Время творило характеры, и в огне сражений за свободу отечества рождались люди, которые через тринадцать лет тоже ради свободы отечества выйдут на Сенатскую площадь. "Мы - дети Двенадцатого года..."
Считаю своим долгом выразить глубокую благодарность за деятельную помощь при подготовке и иллюстрировании сборника сотрудникам Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина, Музея-панорамы "Бородинская битва", Государственного литературного музея, Государственного музея А. С. Пушкина, Музея истории и реконструкции Москвы.
Примечания
Орфография и пунктуация переиздаваемых писем приведены в соответствие с нормами современного русского языка. В отдельных случаях сохраняются некоторые стилевые особенности авторов. Орфография подлинников сохраняется и во французских фразах и выражениях, встречающихся в текстах писем.
Острыми скобками с многоточием обозначены места, опущенные в данном издании, так как, из-за ограниченного объема и популярного характера книги, некоторые письма пришлось сократить, опустив повторы и малоинтересные для широкого читателя детали. Кроме того, часть переиздаваемых писем с самого начала была опубликована лишь в отрывках.
В квадратных скобках заключены слова или обороты, отсутствующие в оригиналах, но необходимые для уточнения смысла отрывка. Так же обозначаются случайные пропуски авторами писем отдельных букв или слов или же поврежденные в рукописях места.
Все даты в книге даются по старому стилю.
Используемые сокращения:
АВ - Архив князя Воронцова, М., 1882, т. 23; М., 1889, т. 35; М., 1891, т. 37; М., 1893, т. 39.
АР - Архив Раевских. Спб., 1908, т. 1.
Атеней - журнал "Атеней", 1858, ч. III.
БЩ - Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П. И. Щукиным. М., 1897-1912, ч. 1-10.
BE - журнал "Вестник Европы", 1874, т. 4.
ГБЛ - Отдел рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина.
Дубровин - Дубровин Н. Ф. Отечественная война в письмах современников (1812-1815). Спб., 1882.
МИК - М. И. Кутузов. Сборник документов. М., 1954-1955, т. IV, ч. 1-2.
PA - журнал "Русский архив".
PC - журнал "Русская старина".
Сборник РИО - Сборник Императорского русского исторического общества.
ЧОИДР - Чтения в Московском обществе истории и древностей российских.
Примечания для интернет-версии:
Числа в круглых скобках - ссылки на примечания на этой же странице.
Числа в круглых скобках в самом примечании - ссылки возврата в предыдущее место.
Фамилии в виде ссылок - ссылки на страничку "Именной указатель", которая открывается в новом окне.
Пролог
"Война кажется неизбежною"
С. А. (?) Киреевский - П. С. Шишкину
16.1. Париж
Наконец, я в Париже, мои милые, и из оного к вам пишу, но с чего начать, истинно не знаю, но мне слышится будто ваш голос, что вы кричите: "Сначала, сначала, странствующий Роланд!" (1) Итак, сначала? Оставив Питер 16 ноября, я пустился в путь и по морской дороге в пять дней прибыл в Ригу, едва-едва живой, разбитый от дороги и с грустью в сердце вошел в трахтир "Hotel de Paris". "Zimmer, Zimmer!" (2) - закричал я,- "дров, огню, постель, пуншу!" было мои приказания, и чрез несколько времени все появилось. Усевшись у камина и закурив трубку, начал потягивать пунш, но сон все преодолел, и я сидя уснул.<...>
Сев в коляску, пустился далее. Глаза мои более ничего не встречали, как лес и песок. Натура, мне кажется, в сердитый час произвела эти места, но я принялся не за свое - мне ль описывать натуру. Она у вас красуется пером Карамзина, и нам предоставлено лишь чувствовать - довольно и того. Не стану вам описывать о тех городах, которых видел лишь мигом, как то: Митаву, Мемель, Кенигсберг. (3) О Берлине же что вам сказать. Я в нем пробыл шесть часов живой, а другие шесть часов как убитый, в первые шесть я успел видеть лучшую часть города. Скажу только, что ежели я возвращусь, так конечно не через Берлин - для меня он ничего не имеет привлекательного.<...>
Из Франкфурта я поехал в Майнц в дилижансе. Утро было прекрасное, общество - любезное, чего больше. Что за места! и что за дорога, подобная нашей Петер-Гофской. С левой стороны красивый Мейн своими берегами являл что-то прекрасное, а выше - величественный Рейн довершал несравненное зрелище. Ни слова о прекрасных домиках, прикрытых зеленым бархатом и виноградником, [о холмах], усеянных маленькими деревеньками, как я был счастлив! Недостает, мои милые, у хромого моего красноречия выражениев, коими бы мог вам изобразить то, что чувствовал тогда; мое сердце не испытав, трудно поверить.
Наконец, я приехал в Майнц и был уже во Франции. (4) В оном городе я провел трое суток довольно весело, а из него поехал чрез Мес, Вердон, Иперней, Шалон,(5) Мо - и въехал в Париж. Нет, друзья мои, не ожидайте от меня никаких описаний, Париж есть вселенная, так возможно ль описать вселенную. Вы знаете, что я о нем мечтал у Симионовского моста, нашел все превосходнее. Нет сомнения, что тот, кто видел наш любезный Петербург и волшебный Париж, то [т] может сказать, что он все видел. Ах! Шишкин, если план твой не сразили обстоятельства, ты увидишь то, что, конечно, не ожидаешь. С [о] скользни с Невских гор ко мне, божусь, что не раскаешься.