Этот же я помню уже рекордное время. Аж целых пятнадцать минут! И, видимо, не забуду уже никогда. Есть с чего.
Сначала мы с Викой блуждали по серому Ничто, украшенному разноцветными искрами. Долго блуждали. Когда нам это надоело и мы пришли к матерному выводу, что нам надо хоть куда-нибудь, искры послушно сложились в арку. Мы переглянулись, ёмко выразили своё мнение, касательно того, что надо сразу заказывать себе выход и в арку таки шагнули.
И попали. Куда-нибудь. Солнце, занавешенное тучками, слабый ветерок и ромашковая степь, уходящая за горизонт. Стоим, мрачно оглядываем ромашки и материм уже того типчика, который требовал непонятно чего.
Путаясь в ромашках топаем к избушке, логично решив, что раз тут есть такое разэтакое жильё, то разумные или не очень разумные, существа там тоже должны быть.
А избушка-то странная, на гусиных лапах стоит. Это я выяснила опытным путём, когда полезла под дом лапы проверять. Вика же взошла по ступеням на крыльцо и приложила ухо к двери. Уж не знаю, что она там услышала, пока я ощупывала ноги избушки, но её лицо стало настолько выразительным, что я порадовалась отсутствию её ублюдка в пределах её же видимости.
Дверь избушки открывается внезапно и Вика чуть не падает внутрь. Это я по сдавленному матюку сужу.
— Отлично, — говорит новый женский голос, — одна есть. Где вторая?
А вот и Баба яга нарисовалась. Хрен сотрёшь.
Вика отвечает. Не то, что бы уж сильно в рифму, но где-то около. Звук подзатыльника. Викино ойканье. Снова звук подзатыльника. Удивлённо-обиженный мужской голос:
— А мне-то за что?
— За компанию, — отвечает Баба Яга, — что бы не так обидно было.
Вика согласно хмыкает. Я стараюсь не ржать.
— Так где вторая? — допытывается Баба Яга. Судя по нервно-взвинченному тону тот типчик, а это явно он только что получил воспитательный подзатыльник, достал не только меня и Вику. — Смотри, без полного комплекта женить не буду.
Вот и замечательно. Тру лапы и всё ещё стараюсь не ржать.
— Вторая точно здесь, — говорит мужской голос. — Не было бы её, меня бы тут не было.
Ну зашибись теперь!
А ничего так голос, кстати. Приятный. Мне нравится.
Меня от чего-то посещает желание вылезти из под крыльца и посмотреть в глаза этому шустрому хаму с шикарным голосом. Ни здрасти, ни до свидания, ни как зовут, сразу жениться лезет. Дожили. Нет, я совершенно не против таких поспешных браков, особенно если супружник обеспечен жилплощадью, но это как-то где-то не так. А супружника потом и ликвидировать можно. Я это к тому, что умею прятать трупы и знаю несколько милых травок — приправок. Книга «Ядовитые растения и животные стран СССР» довольно занимательно чтение. И не смотрите на меня так. Своего бывшенького благоневерного я же не убила. Хотя и есть за что. И любой суд меня оправдает. У меня справка от психиатра из токсикологички есть.
— Ишь ты! — восхищается Баба Яга. — Не было бы его тут! Иди теперь, вторую ищи.
— Но дом-то твой, — пытается протестовать типчик.
— Кто говорит о моём доме? — перебивает Баба Яга. — Если бы всякие появлялись сразу в моём доме, то это меня бы тут не было.
Типчик наигранно тяжко вздыхает и, спустившись с крыльца, видит меня, всю такую из себя старающуюся не ржать и зажимающую себе рот обеими руками.
А внешность-то! Внешность! Под стать голосу! Черноглазый брюнет с косой ниже лопаток. Это я уж говорила, да. Высокий, жилистый. Носатый… Кого-то он мне напоминает.
— Травник? — спрашиваю я, что бы проверить свою гипотезу.
Типчик смотрит на меня ничего не понимающим взглядом, потом до него доходит и он кивает.
— А чем вы занимаетесь? — продолжаю мини допрос.
Пока без пристрастия. Это же он хочет жениться. Причём непременно на двух дамочках со скверными характерами.
— Зарабатываю сто семьдесят пять тысяч в год, — отвечает типчик.
Правильно, меня только деньгами прельстить можно. Вся романтика сделала мне ручкой лет, этак, шесть назад, когда моя любовь велика повозила меня личиком по асфальту.
— Сто семьдесят пять тысяч чего? — уточняю я.
Надеюсь, что не рублей.
— Фунтов, — отвечает типчик.
У меня в мозгов тут же включается калькулятор.
— Вика, — ору я радостно, — мы его берём!
Сама церемония была проста до безобразия. Баба Яга, оказавшаяся черноволосой девицей с разномастными глазами, поставила нас в шеренгу на крыльце. Меня справа от типчика, Вику слева. Окинула нас хмурым взглядом.
— Согласны? — строго спросила она.
— Да, — соглашается типчик на свою голову.