Ещё бы какой-нибудь мужик попробовал мне что-то запретить и куда-то не отпустить. Тем более муж, на которого у меня большие планы и целая кухня неопознанных летающих объектов. Но типчик-то об этом не знает. Наверное.
— Как — муж?! Что значит — муж?!
Судя по интонации, он точно не знал о том, что меня вновь кто-то прибрал к рукам.
— Хреново у вас разведка работает, — хмыкаю я, — Или на Мурддраалов она не распространяется?
— Муж, это поправимо, — бормочет типчик, что-то высчитывая на пальцах.
А как личико-то у него перекосилось! Из уверенного оно сначала стало растерянным, теперь откровенно злым. Не ожидал такой подлянки, да? Надо было тебе, дорогой мой, самому на мне женится, раз ты не хотел, что бы на меня ещё кто-то лапу наложил, как на ценное стратегическое оружие массового поражения.
Пока типчик что-то прикидывает, собираю свои снаряды в подол юбки. Как оказалось — вовремя и предусмотрительно.
— И что вы заладили, «Мурддраал», да «Мурддраал»? Вы вовсе не он, — попытался отвлечь меня типчик.
Пожимаю плечами. Если он надеется на моё «А кто тогда?», то сильно просчитался. Вот когда мне надо будет, я сама узнаю. А пока меня и «Мурддраал» полностью устраивает.
— Василий Палыч, что вы с этой девкой рассусоливаете? Хватайте её в охапку, да тащите к начальству. Первый раз, что ли?
Новый мужской голос по классике жанра и закону подлости раздался у меня за спиной. А что у меня в руке? Правильно.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! Бесовка долбанутая!
И чего так визжать, я не понимаю. Подумаешь, краской и ошмётками резины в глазки попало. Так Василий Палыч у нас маг, Василий Палыч глазки-то починит.
— Вот удивляюсь я тебе, Арсений, столько лет живёшь, а с женщинами, особенно слегка сумасшедшими, разговаривать до сих пор не научился.
Вот тут я с типчиком согласна. На все проценты, какие только могут быть, согласна. С нами, психами со справкой психиатра из токсикологички, по другому никак. Мы существа нежные, мы же ответить можем. Нас потом любой суд оправдает.
Пока Василий Палыч развлекается с глазками идиота Арсения, вновь смотрю на солнце. Очень интересно. А ведь положение звезды никак не изменилось. Какая-то зараза остановила время? И кто же эта зараза? Все вопросы о том, почему типчик действительно не сцапал меня в охапку и не утащил к чёрту на рога, отпали сами собой. Остановить время! Ну надо же! И это только ради моего внимания! Какой мужчина! Влюбится мне, что ли?
Тут же вспоминается новый муж и идиотское желание влюбится куда-то само собой испаряется. Мне есть, в кого влюбляться, а там посмотрим.
Василий Палыч с Арсением ещё заняты важными делами. Один лечит, второй матерится на чём свет стоит. Опять пожимаю плечиками и принимаюсь за то, за чем, собственно, пришла.
Шлёп! Шлёп!
Брызги во все стороны!
Красота!
— Вы что делаете?!
— Развлекаюсь!
На дурацкий вопрос — не менее дурацкий ответ.
Шлёп! Шлёп!
— Да прекратите вы!
— Вот ещё!
Шлёп! Шлёп!
Ой, капитошки кончились. Какая жалость. А я ещё не всё окно краской расстреляла. Вот, ещё чистый кусочек в нижнем углу.
— Елена Юрьевна, душу вашу…
Молча вытаскиваю из рюкзака вторую банку краски, открываю и выливаю содержимое на спину, склонившегося над Арсением, типчика.
— Я предупреждала.
Хватаю рюкзак и прыгаю в тень. Дёру отсюда, дёру, пока не поймали и прыгалки не вырвали.
Куда бежать, когда у тебя за спиной находиться маг, способный остановить время? Как можно ближе. Не зря же я окна краской закидала. И по фиг мне, что в квартире могут находиться некие квартиранты. Суну им под носу свой паспорт со штампом, пусть репки чешут.
Шмякаюсь я, как всегда, неудачно. Запутавшись ногами в проводах от плазмы и вывернув их с мясом.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — раздалось дуэтом.
Да они сговорились все, что ли? Что они все орут, стоит мне поднять занавешенное волосами личико?
Плазма на стене зашипела и пошла помехами. Теперь понятно, почему в квартире не обращали внимания на то, что творится на улице. Они телевизор на полной громкости смотрели и свет заранее включили.
Пытаюсь встать, провода не пускают. Движения получаются рваные и неестественные. Парочка любителей громкости упоённо верещит на диване.
— А ну, цыц! — рявкаю я, и наплевав на провода, опутавшие ноги, на четверёньках ползу к окну. Мне же интересно, что там Василий Палыч с Арсением делают. — Молчать, придурки! Сожру!
Парочка, мальчик и девочка, только-только вступившие обеими ногами во взрослую жизнь, не хотят быть съеденными страшной мной и послушно затыкаются. По крайней мере уже не визжат.