— Хочу, хочу, хочу! — визжала она, и сучила ножками по грязной водной глади. — Хочу себе героя!
Катеньку попробовали остановить и вытащить из лужи где-то через полчаса, когда всем надоело.
— Девушка, ну поимейте вы хоть остатки самоуважения, — коряво увещевал Катю кто-то из группы наблюдателей.
— Не учите меня жить! — доносилось в ответ из лужи.
Кто-то из группы наблюдателей приложил ладонь к глазам и пошёл обратно к остальным. Там главный группы уже во всю телепатировал личу «видео» Катенькиного выступления и реакцию местного населения.
Лич в своей лаборатории схватился за голову и аккуратно забегал по потолку. Его переполняла радость от того, что он вовремя избавился от блондинистой девки и, почему-то, стыд за эту девку. Вернее, за её поведение. Почему именно ему было стыдно, лич не знал и знать не хотел.
— Драли тебя в детстве мало, — ностальгически прошептал лич, и принялся готовить операцию по столкновению Катеньки и героя.
Проблемы с героем, на которого наконец-то свалился блондинистый коллапс, начались через пару дней, когда личу удалось столкнуть их лбами.
Группа наблюдателей заняла лучшие места в кустах, исправно сливала новое «видео» начальству и хрумкала местным поп-корном.
— Женись на мне! — с ходу потребовала Катенька, подобравшись к герою со спины.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — испугавшись внезапной перспективы, герой подпрыгнул на полметра. — Ты кто вообще?
Герой и в герои-то удрал только для того, что бы не жениться.
— Катя, — уперев руки в бока и притопнув ногой, представился коллапс.
— Ик! — только и смог выдавить из себя герой, и попятился.
Герой отступал спиной вперёд, Катя наступала, группа наблюдателей наблюдала, местное население спешило покинуть улицы. У местного населения была своя точка зрения на правителя, героя, а теперь ещё и на Катеньку. Кое где звенела тетива возводимых луков. Не зря же пословица про дракона известна во всех Мирах. Так же, как и пословица про меньшее зло.
— Очень приятно, — сладострастно оскалилась Катенька, и на всякий случай выломала оглоблю из ближайшего забора. — Пошли.
— Куда? — придушенно пискнул герой, и повертел головой по сторонам в поисках спасения.
Однако увы, улица уже давно опустела. Только ближайшие кусты подозрительно колыхались и хрюкали. То группа наблюдателей пыталась не очень громко ржать.
Герой был молод, склонен к юношескому максимализму, горяч и не обучен. И только по этому не обзавёлся собственной группой поддержки в виде разношёрстных спутников. Спасать героя из цепких ручонок Катеньки было некому.
— Трахаться, — уверенно сказала Катенька, и поудобнее перехватила оглоблю.
Герой понял, что ему сейчас прилетит по смазливой мордашке.
Лич в своей лаборатории уже потирал ладошки в предвкушение скорейшей расправы над героем.
Катенька замахнулась таки вывороченным дрыном.
— Ну же, ну, — подпрыгивал от нетерпения лич, и, не выдержав, закурил.
Откуда у него взялись сигареты и почему он был уверен в том, что курит не первый год, лич как-то не задумался.
— Я — гей! — внезапно заверещал герой. — Мне не нравятся девки!
— А-а-а-а-а-а-а-а-аы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!!! — тут же справедливо обиделась на весь Мир Катенька. — Обманул, гад рыжий!
Оглобля полетела в ближайшую стену, Катя упала на задницу и принялась старательно размазывать по личику сопли вперемешку со слезами.
— Лужи не хватает, — донеслось из кустов.
Герою почему-то стало стыдно. И так же, как и личу, не за себя. Герою бы сейчас плюнуть, развернутся и бежать бы, теряя на ходу обувки, но нет. Максимализм расцвёл в нём буйным цветом и приносил плоды один другого хлеще.
Аккуратно подойдя к Катеньке, герой присел перед ней на корточки.
— Идиот, — оценили из кустов умственную деятельность героя.
Однако у героя на этот счёт были свои причины, пусть и продиктованные ему его максимализмом.
— О каком гаде рыжем ты сказала? — спросил герой Катю.
Та перестала размазывать жидкости своего организма и в упор посмотрела на героя ничего не выражающими глазами.
— Так ты мне с ним изменяешь?! — тут же придумала себе новый повод Катя. — Как ты мог?! Ты же герой! Ты… Ты… Ты только ради него обратил на меня внимание!