Встаю и иду открывать. А что ещё делать, они же не успокоятся. Это же Москва, здесь посыл прямо и чуть-чуть налево из-за двери не подействует, тут надо метлой поперёк хребтины огреть, что бы дошло, и с лестницы спустить, что бы не возвращались.
Однако. Какой интересный молодой человек. На вскидку старше меня лет на пятнадцать, но не суть. Костюм тройка, тонкое кашемировое пальто не по сезону, кожаные туфли. Всё дорогое и куплено явно не за рубли. Поднимаю взгляд и сталкиваюсь чёрными-чёрными глазищами.
Мамочки! Боги услышали мои молитвы! Где моя воспитательная сковородка?!
— Это ваше? — на чистом русском спрашивает это чудо, и за шиворот вытаскивает в проём двери… моего благоневерного.
Так, отставить сковородку. Где метла, которую Упырь у Арвен стащил?
Стоп, на дворе две тысячи восьмой, я в это время с моим благоневерным даже знакома не была.
— Вы ошиблись на три тысячи километров, — отвечаю я, стараясь особо не скалится с видом маньяка расчленителя. — И, возможно, на несколько лет вперёд. А вы правда Шайтан?
Потенциальная жертва воспитательной работы даже бровью не повела:
— Не правда.
Ага, понятно, значит он и есть. Но сковородка всё равно пока откладывается.
— Лена, — разевает чавку благоневерный, — у меня есть информация о том, кто выпустил в Мир Искроеда.
— Не интересует, — отмахиваюсь я, и закрываю дверь.
Этого даже леди Джилва не знает. Откуда это может знать этот сморчок?
— Лена! — орёт из-за двери благоневерный. — Я женился на тебе только из-за твоей потенциальной магии!
Это уже интереснее, но та же леди Джилва раскатала моих инициаторов вторым слоем.
— Всё равно не интересует! — ору в ответ я со своей стороны, ничуть не думая о том, что разбужу мелкую, и начнётся ад.
— Лена! — не сдаётся благоневерный, уже пиная дверь. — Они меня сожрут, и это будет на твоей совести!
— Фак офф, т`уат!
— Простите, — голос Шайтана был тих, но всё же хорошо слышен. — Вам ещё нужен тот взвар от побочки?
Вот это было гораздо интереснее и заставило меня открыть дверь.
— А что ты ругаешься?
Та-а-ак, кто научил моего, всё таки проснувшегося, ребёнка материться на английском?
Мелкая всё ещё не называла меня «мамой», да и мама из меня не ахти какая получилась. У Саммер на момент моего возвращения уже были две мамы. Мама Вика и мама Джилва. Был ещё Упырь, но его мамой ни с какого боку не назовёшь. Тут наконец вернулась третья, биологическая мама и мелкая быстро поняла, что и на мне можно безнаказанно ездить.
— Тыщерка!
И мой ребёнок с разбега запрыгнул на Шайтана.
Оп-па! Неужто имп успел познакомить? Больше-то некому.
— Значит так, — прикрываю глаза в жалкой попытке успокоится, — ты сидишь в подъезде и пишешь всё, что знаешь, в трёх экземплярах. В дом я тебя всё равно не пущу, не заслужил. Вы, раз уж знаете этого мелкого Упырёнка, так и быть, займите её чем-нибудь, а то у меня холивар с тем самым Искроедом и муж, у которого своих головняков полный карман.
— Пошли искать бабаек! — командовала Саммер, устроившись на плечах Шайтана. — Наверх!
— Наверх, так наверх, — соглашается с мелким диктатором тот, и шагает по стене на потолок.
Какие-такие законы гравитации? Нет, не слышал.
— Дурдом, — я стекаю на тумбочку для обуви. — Он когда-нибудь закончится?