Пусть он не лучший человек, но смотреть на насилие, на разложение молодежи ему невыносимо. И та закладка, скорее всего, предназначалась худощавому парнишке, с лица которого еще не исчезли юношеские прыщи, или девчонке, втихую утащившую деньги из маминого кошелька, пытаясь доказать всем, что она чего-то стоит. Нужно было уничтожить это дерьмо. Он все равно не сможет скрыться от пристального взгляда Малкома, крышующего весь город. Да и зачем скрываться, когда специально оставляешь весточку?
Кофе медленно холодел в желудке. Небо степенно приобретало красноватый оттенок. Он прошел в спальню и, раздевшись, нырнул под одеяло. Незачем тратить драгоценные минуты жизни.
Бармен «Солиса», Джон, работал около двух лет в самом престижном клубе, и ни разу он не получал жалоб от начальства. Никто бы не осмелился поднять руку на верного помощника и едва ли не ближайшего друга Малкома. Скрюченный директор разрешал всё и просил лишь свою долю, появляясь дважды в месяц. Когда Джон только пришел в это место, он самостоятельно начал налаживать торговлю наркотиками, пока не обустроил точку. Сместив конкурентов, он продемонстрировал местному крестному отцу свою хватку и вечную преданность. Малком не смог устоять и наделил его неограниченной властью в клубе и целом районе. А дальше шла известная всем история.
Константин открыл глаза, услышав скрип колес, проехавшихся по двору. Вскочил, отбросив одеяло, подобрался к подоконнику и аккуратно выглянул. Его скрывала легкая занавеска, шевельнувшаяся от его приближения. Во дворе было тихо. Не расправляясь в полный рост, он развернулся и выкарабкался из спальни. Доприседал до ванной, олединился под душем, скоро оделся в очередную белую рубашку и черные брюки. Достав револьвер, внимательно осмотрел ствол и положил на стол. Он обошел кровать, схватился за край, где обычно располагались его ноги, поднял его и поставил словно ширму. На полу едва виднелась маленькая ручка, за которую он дернул. В углублении, покоящемся под крышкой, лежало оружие. Задержав дыхание, он прислушался к тому, что творилось на улице, и ничто не вызывало подозрений. Он потянулся к пистолетам, но на секунду замер. Его хмурые глаза бесшумно поводили вокруг. Пальцы сжались на рукоятях и быстро отправили их за пояс. Зарядив двустволку, оставшиеся патроны убрал в коробочку. Захлопнул крышку, приладил к бокфлинту ремень и перебросил его через плечо. Опустил кровать, поправил одеяло и покрывало, подошел к телефону, поднял трубку и прислушался. Таинственная тишина словно слушала его в ответ. Набрал короткий номер, гудки стремительно понеслись, возвещая об ожидании.
– Да, – низко ответил голос.
– Здравствуй, это Дагенхарт.
– Чего тебе?
– Есть новости в конторе?
– Нет, а тебе-то что? – Эдвард хмыкнул.
– Я напал на Малкома…
– Ох, ты… черт… Как тебя угораздило? – язва в его голосе внезапно пропала.
– Неважно. Делайте вид, что вы тупое сборище трудяг.
– Ты, что, учить меня вздумал, сопляк? Не посмотрю, что ты такой крутой, в следующий раз отогрею тебя! Иди и делай свою работу, не мешай мне делать свою! – он бросил трубку.
– Я тоже был рад услышать тебя, Эд…
Сорвал пальто, набросил на плечи, не застегивая пуговицы, вылетел из квартиры. Утренний ветер неприятно защекотал в носу. Мимо пронеслись дети, радостно хихикая. В глубине двора продефилировала кудрявая девушка. Голые деревья продолжали молча стоять на своих местах, шевеля тонкими ветками. Константин поднял воротник, чтобы скрыть торчащий приклад. Опять забыл покрасить волосы. К черту! Сколько ни вспоминай, никогда не сделаешь того, чего не хочешь. Вложил руки в карманы и застыл. На столе осталась Бретта. Глядя на переваливающуюся пожилую женщину, он медленно думал. Ложбинка на лбу стала глубже, рождая рядом много мелких. Женщина хрипя выдыхала и шаркала ногами. Направив ноги по дороге, он пошел вперед. Выйдя со двора, огляделся и, перебежав дорогу, скрылся в переулке.
У клуба стояли люди. Вчерашних охранников не было, на их месте находились двое в черных очках и проводом за ухом. Они поднимали ладони в знак недоступа. Молодежь возмущалась и, удрученно охая, подбрасывала руки кверху. Около дороги была припаркована модная черная машина, явно принадлежащая Малкому. Константин, обойдя дом с другой стороны, присел на корточки и подшагал к бамперу. К счастью, рядом недавно разбили бутылку, и коричневые осколки теперь одиноко блестели. Взял один, что показался острее остальных, и воткнул в шину. Не сразу воздух решил выйти из резинового бублика, лишь через несколько мгновений машина начала слегка снижаться. Водитель забеспокоился, растерянно выходя наружу, он осмотрел передние колеса, и его удивленный взгляд встретился с каменными лицами охранников. Приблизился к спущенному колесу и присел. Ребята в очках, расталкивая толпу, пробирались к машине.