И они не требовали, чтобы Стадухин строго соблюдал их указы.
Михайло Стадухин, так же как и Дежнев, уже плавал по всем большим рекам между Леной и Колымой и не раз первым приходил со своим отрядом туда, где еще не видали русских людей. Теперь он тоже задумал итти на поиски реки Анадырь. Лето
том 1649 года Стадухин снарядил два коча и вышел в море. Но на этот раз в море было много льда. Через семь дней льдины преградили путь кочам. Стадухин высадился на берег и встретил здесь людей из какого-то племени, которое он принял за коряков. Они рассказали, что дальше на побережье есть жители — чукчи, но большой реки нет никакой.
К осени Стадухин вернулся в Нижне-Колымск. А зимой там получились новые вести о реке Анадырь. Казак Семен Мотора ходил с промышленниками вверх по реке Атою, впадающей в Колыму недалеко от Нижне-Колымска. По берегам Ашоя росли леса, в которых было много пушного зверя.
Семен Мотора прошел несколько сот верст по замерзшей реке, пока не увидел на берегу юрты ходынцев, еще не обложенных ясаком. Это было небольшое охотничье племя, родственное юкагирам.
Мотора с товарищами разбил ходынцев и взял в плен их •князька Ангару.
— Есть за каменным хребтом река Анадырь. Подошла она к вершине реки Ашоя близко, — сказал Ангара, когда его стали расспрашивать о новых местах.
Ангару доставили в Нижне-Колымск. Там он и другие пленные подтвердили это показание. Семен Мотора опять собрался в длинный и опасный путь — на поиски Анадыря.
С Моторою решили пойти два казака, один торговый человек и десятка два промышленных людей. Закупили порох и свинец, взяли невод, нитки и иглы для вязания сетей и прочие Припасы, Потом захватили проводника из пленных ходынцев и в начале 1650 года пошли опять вверх по Ашою на нартах, запряженных собаками. После долгого пути добрались до каменистого горного хребта. А перевалив через горы, вышли наконец к истокам Анадыря.
Тогда поняли, отчего так долго не удавалось найти эту реку. Она текла, не на север, как Колыма и другие реки, впадающие в Ледовитый океан и берущие начало на северных склонах гор, а в другую сторону — на восток.
Во второй половине марта у верховьев Анадыря увидели следы оленей и почти занесенные снегом ложбинки от полозьев нарт. Охотники, по едва заметным следам читавшие, как по книге, сказали, что здесь были ходынцы, и отыскали их дорожку — аргпшницу.
— Переняв аргишницы иноземские, пошли в поход за ходын-цами. И взяли ходынского мужика в аманаты, именем Чекчо, — рассказывал потом Семен Мотора.
На нартах.
Миниатюра из
«Краткой сибирской летописи
».
Вместе с Чекчо захватили еще несколько пленных. Когда стали требовать у Чекчо ясак, он сказал, что у него есть четыре брата и другие родичи, которые дадут за него соболей. Чекчо согласился послать сына за родичами.
Семен Мотора с товарищами сделал шалаши в лесу и стал поджидать, когда придут родичи Чекчо.
Через два дня услышали собачий лай с той стороны, откуда пришли сами. А когда, схватив пищали, пошли навстречу неизвестным людям, донеслась русская речь.
Михайло Стадухин с товарищами шел на лыжах, а за ними ехали нарты. Стадухин набрал в Ыижне-Колымске отряд, в который вошли казаки, ушедшие самовольно из Якутска, потому что не ужились с воеводами. Это были отважные, но дерзкие люди, не желавшие считаться ни с какими указами. Они всегда готовы были итти в дальние земли, где можно было жить, никому не давая отчета в поступках.
Стадухин взял в Ыижне-Колымеке одного из пленных хо-дынцев в проводники и вышел со своим отрядом вслед за Семеном Мотором.
Михайло Стадухин не любил делить с кем-нибудь власть в новом крае. Он встретил Семена Мотору враждебно.
— Иди со своими людьми ко мне под мое начало. А не хочешь — заставлю силой. И ясак не дам тебе собирать, — сказал Стадухин.
Мотора не пожелал подчиниться. Михайло Стадухин расположился станом поблизости. А когда пришли родичи Чекчо и стали давать за него соболей Моторе, Стадухин с товарищами начал стрелять из пищалей.
Ходынцы разбежались, оставив только девять собольих шкурок. А еще через несколько дней Михайло Стадухин со своими людьми захватил врасплох Мотору и силой увел к себе.
Девять дней у Моторы вымучивали обещание во всем подчиняться Михайлу Стаду хину. На десятый день Мотора согласился, но, вернувшись к своим товарищам, ушел с ними вниз па Анадырю.
Наступил апрель. Солнце подолгу оставалось на небе. Под его лучами снег на льду Анадыря слегка подтаивал, а потом подмерзал твердой коркой. Нарты легко катились вперед. Уходя е каждым днем все дальше от верховьев Анадыря, Семен Мотора, сам того не зная, шел прямо туда, где Дежнев построил свое зимовье.
В конце апреля они неожиданно встретились. И оба очень обрадовались этой встрече. Теперь Семен Дежнев и его товарищи, пережившие уже две зимы на реке Анадырь, узнали, что есть путь, которым можно вернуться назад в Нижне-Колымский острог.
Семен Мотора привез с собой запас пороха и свинца для пищалей, без которого Дежневу было трудно долго продержаться в чужой земле. А промышленники, пришедшие с Моторой, понимали, что отряд Дежнева увеличивает их силы в далеком Анадырском крае.
— Будем государеву службу отныне служить вместе, — говорили Дежнев и Мотора.
Летом к зимовью Дежнева подошел и Михайло Стадухин со своим отрядом. Он шел по Анадырской земле как завоеватель, нападая на юкагиров и анаулов, встречавшихся на его пути. С тех анаулов, которые уже заплатили ясак Дежневу, Михайло Огадухин взял соболей вторично, перебив всех, кто не пожелал сразу подчиниться.
Дежнев знал Михайла Стадухииа давно. Еще восемь лет назад они ходили вместе в верховья Индигирки, чтоб обложить ясаком юкагиров. Уже тогда они не поладили друг с другом. Дежнев старался не применять жестоких мер без нужды. Их отряд разделился на две части: одни остались под началом у Огадухина, а другие ушли с Дежневым. И теперь оба встретились, как недруги. Дежнев заступился за анаулов.
— Делаешь ты не гораздо, побивая иноземцев без разбору,— сказал Дежнев Михайлу Стадухину.
Семен Дежнев и Мотора вместе имели не меньше людей, чем Стадухин. Но он и его товарищи не останавливались ни перед чем.
«Стал он, Михайло, на нас яриться и всякими обычаями изгонять», писал потом Дежнев якутскому воеводе.
Семен Дежнев и Мотора не хотели, чтобы дело дошло до междоусобной борьбы, и решили уйти в другое место. Они слышали от анаулов, что где-то к югу от Анадыря есть река Пеижияа, а на ней живут коряки, еще не обложенные ясаком.
Осенью, когда выпал снег, Семен Деяшев и Мотора с товарищами ушли искать Пешкину. Они три недели ходили без дороги по горам и занесенным снегом долинам, но не нашли реку.
«Видя нужную, голодную и холодную смерть, воротились мы назад на Анадырь», рассказывал Дежнев несколько лет спустя.
Между тем на Анадыре анаулы, жившие врозь отдельными родами и семьями, стали соединять своп силы. Они начали сноситься между собою. Как и другие юкагирские племена, анаулы не имели азбуки, но пользовались письмом-картинкой: на куске бересты чертили кончиком ножа карты, изображали юрты, людей, лодки, пересылая таким образом вести друг другу.
Острог у реки.
Миниатюра из «Краткой сибирской летописи».
В Анадырском крае вдруг началась ожесточенная борьба. Анаулы напали врасплох на отряд в девять человек, которых Стадухии послал собирать ясак. И впервые победили: ни один из девяти не вернулся назад.
Наступило трудное время. Теперь и Дежнев е Семеном Мото-рой и Михайло Стадухин должны были то и дело уходить в походы.