К этимологии слав. *skotъ

А. Ф. Журавлев К этимологии слав. * skotъ

Слав. *skotъ (ст.-слав. скотъ κτῆνος, ζῷον, болг. скот ‛скот’, с.-хорв. ско̏т, словен. skòt ‛детеныш животного, приплод’; др.-чеш. skót, чеш. skot ‛крупный рогатый скот’, польск. skot, кашуб. skœt, в.-луж., н.-луж. skót, полаб. sküöt; др.-рус. скотъ ‛скот’, ‛имущество’, ‛деньги, подать’, ср. скотьница ‛казна’, рус. скот, скотина, укр. скот, скотина, блр. скаціна) до сих пор удовлетворительно не разъяснено, хотя недостатка в предлагавшихся толкованиях его происхождения нет. В своей книге, посвященной генезису славянских названий домашних животных, О. Н. Трубачев, критически подходя ко всем выдвигавшимся этимологиям этого слова (заимствование из германских языков, ср. гот. skatts δηνάριον, μνᾶ, др.-исл. skattr ‛налог’, др.-сакс. skat ‛монета’, ‛состояние’, совр. нем. Schatz ‛сокровище’, — наиболее популярная этимологическая версия; skotъ : щетина, по Г. А. Ильинскому; skotъ < *skok-to, ср. skakati, по М. Рудницкому; sъkotъ ‛приплод, выводок’ : kotiti sę ‛плодиться’, по В. В. Мартынову[1]), ничего им в противовес не предлагает и считает этимологию слав. *skotъ «неясной»[2].

Однако, на наш взгляд, одно из перечисленных объяснений этого слова, а именно версия, согласно которой *skotъ этимологически возводится к *kotiti (sę), заслуживает более пристального внимания. Возможность такой этимологизации в значительной степени заслоняется интересом к устойчивым семасиологическим эволюциям классического типа ‛скот’ ⇄ ‛имущество’, ‛скот’ ⇄ ‛деньги’, широко представленным во многих языках, в том числе и славянских[3], однако модель образования названий скота от наименований имущества, товара, денег является, разумеется, не единственно вероятной.

Связь существительного *skotъ с глаголом *kotiti (sę) предполагал еще П. Шафарик[4]. В. В. Мартынова это слово занимает прежде всего с точки зрения славяно-германских языковых взаимоотношений и рассматривается им как пример лексического заимствования из славянского в германский («со средней относительной надежностью»). В объяснении формального облика исконнославянского, по Мартынову, слова *skotъ есть известная непоследовательность: s‑ в начале слова интерпретируется то как рефлекс т. н. «подвижного s» в индоевропейском[5], то как результат девокализации префикса sъ‑ (*sъ-kotъ ‛род (о животных), приплод’), где ‑ъ‑ утрачен, по логике В. В. Мартынова, еще в праславянском: «праслав. (!) skotъ могло возникнуть из первичного *sъkotъ»[6]. Более правдоподобным является, по нашему мнению, первое предположение. В. В. Мартынов привлекает в качестве соответствий к славянской форме др.-греч. κτάομαι ‛наживать, приживать, порождать’, κτῆμα ‛нажитое имущество, богатство’, κτῆνος ‛скот, имущество’, последнее из которых «следует рассматривать как образование на ‑no-s с долгой огласовкой суффикса и нулевой — корня (< *(s)kt-ēn-os)»[7].

Основанием для сближения *skotъ и *kotiti (sę) ‛плодиться, приносить потомство’ служат формы с.-хорв. ско̏тна ‛беременная’ (скотна крава, скотна овца), ско̏тница ‛беременное животное’[8], ско̏т, словен. skòt ‛детеныш животного, приплод’, рус. диал. скотная коза ‛суягная’[9]; ср. глагольные и производные от них формы, не отражающие начального s‑: рус. котиться ‛рожать детенышей (о кошках[10], куницах, хорьках, зайцах, овцах, козах)’, укр. котитися, кітна (*котьна) ‛беременная (о животных)’, обкіт ‛окот (овец)’, болг. котя се ‛котиться’, котило ‛место окота’, ‛окот, потомство’, с.-хорв. (о)ко̀ти̑м, ко̀тити се ‛щениться, котиться, рожать (о животных)’, котило ‛место окота’, ко̑т, род. п. ко̏та ‛выводок птенцов’, словен. kotiti ‛котиться’, kòt ‛выводок, приплод’, чеш. kotiti se ‛котиться’, польск. kocić się ‛котиться, ягниться и т. д.’, kotna ‛беременная, суягная’, wykot ‛окот’, в.-луж. kócić so, kóćować ‛забеременеть’ и др. (Словарь М. Фасмера, откуда приводится данная сводка славянских форм, допускает не предусмотренную автором возможность этимологического отождествления слов скот и котиться: отрицая эту связь и признавая *skotъ германизмом, Фасмер тем не менее словен. skòt, род. п. skóta ‛приплод’ включает в обе указанные словарные статьи).

1

Miklosich, S. 303; Преображенский II, с. 310; Фасмер III, с. 655; Brückner, S. 495—496; Machek², S. 548; Мейе А. Общеславянский язык. М., 1951, с. 397; Ильинский Г. А. Славянские этимологии. LI—LX. — РФВ, т. 73, 1915, с. 281 и след.; Rudnicki М. Sufiksy z ‑r‑. — SO 13, 1934, 111—112; Мартинов В. В. Проблема первісної префіксації і найстаріші слов’яно-германські мовні зв’язки. — Труды Одесского университета, т. 147. Серия филологических наук, вып. 6. Одесса, 1957, с. 182—183; Мартынов В. В. Славяно-германское лексическое взаимодействие древнейшей поры (К проблеме прародины славян). Минск, 1963, с. 183 и след. В последнее время В. И. Абаевым поддержана иранская этимология Э. Леви: ст.-осет. *skat (< иран. fšu-kata ‛помещение (‑kata) для овец (fšu‑ из pasu‑)’) → «ст.-слав.» skotъ → герм. skat: «Как известно, ни на германской, ни на славянской почве эти слова не поддаются анализу» (Абаев III, с. 123—124).

2

Трубачев О. Н. Происхождение названий домашних животных в славянских языках (Этимологические исследования). М., 1960, с. 101—102.

3

Там же, с. 102—104; Трубачев О. Н. «Молчать» и «таять». О необходимости семасиологического словаря нового типа. — В кн.: Проблемы индоевропейского языкознания. Этюды по сравнительно-исторической грамматике индоевропейских языков. М., 1964, с. 104. Коннова В. Ф. Славянские лексико-семантические изоглоссы, связанные с названиями скота. — В кн.: Общеславянский лингвистический атлас. Материалы и исследования. 1972. М., 1974, с. 139—140.

4

Šafařík Р. J. Sebrané spisy, т. III. Praha, 1865, s. 483 (цит. по: Machek², с. 548).

5

См.: Мартынов В. В. Славяно-германское лексическое взаимодействие…, с. 184.

6

Там же, с. 186.

7

Там же, с. 184 (со ссылкой на: Stender-Petersen A. Slavisch-Germanische Lehnwortkunde. Göteborg, 1927, S. 310); Мартынов В. В. К лингвистическому обоснованию гипотезы о висло-одрской прародине славян. — ВЯ 1961, №3, с. 55.

8

Толстой², с. 875.

9

Даль⁴ IV, стб. 215 (с примечанием: «ошибч. сукотная», ср. суягная).

10

Нет нужды доказывать отсутствие непосредственной этимологической близости *kotiti sę и *kotъ (см.: Фасмер II, с. 350; Трубачев О. Н. Происхождение названий домашних животных…, с. 97—98). Но лат. cattus ‛дикая кошка’, из которого слав. *kotъ, по-видимому, все же в родстве с рассматриваемыми славянскими лексемами (см. также ниже).