Так моя жизнь в муку превратилась.
Чудесный образ мира грез забыт!
Не видеть больше Селефаиса дворцов,
Не видеть в лету канувших людей,
И не заброшенных обителей творцов,
Ни башню, чей Владелец – чародей.
Не быть мне больше в мире снов,
Не встретить ту, что мила мне одна:
Не вырвусь к ней из будничных оков,
К той, что одна ко мне не холодна.
С тех пор покоя мне не ведать при луне.
И взор мой потемнел, что небо при грозе.
Скитаться обречен я вечно по земле,
Блуждая вновь по замкнутой стезе
Ответь же мне, ткач сна и грез Морфей,
Где ключ от лестницы подлунной?
Избавь меня от всех земных цепей!
Уйти дай из пустыни сей безлюдной!
И когда взойдет луна
И когда взойдет луна,
Между туч мелькнет звезда,
сквозь сон явится она,
Одинокая слеза.
Я любил её под час
Без обмана и гримас,
Светлый лик её во тьме,
Милый образ в пустоте.
Меня ранила она
Без орудья и ножа,
Лишь упрёком горьких слов,
Ледяных любви оков.
Но не рана мне страшна,
Лишь вина моя греша:
Давши зренье за любовь,
Потерял я разум вновь.
Обратились чувства в страх,
А мечты мои во прах.
Обречен я вспоминать,
На надежду уповать.
Вновь я вижу светлый локон,
Взгляд улыбки чувством полон,
Снова вспыхнула свеча,
Полыхая, рвя, меча.
И при свете той свечи
Что во дне и что в ночи
Мне и больно и тепло
Элиш помню все-равно.
Неужто душа постарела?
Неужто душа постарела?
Неужто померкла звезда?
И юность моя поседела:
Её не вернуть никогда.
Казалось, вчера был проворным,
Не знал я усталости гнет.
Теперь же за телом тлетворным
Любовь в моем сердце гниет.
За что же венец из печали,
Покрывший мне голову, жмет?
За что же и днями, ночами
Тревога никак не уйдет?
И вроде бы весел снаружи,
Смеюсь, а в глазах огоньки,
Не страшны ни ветер, ни стужи,
Но ночью щемит мне в груди.
В былую эпоху восхода
Легко я шагал впереди,
Стремясь взять звезду с небосвода,
Сомненья давил я внутри.
Не знаю, вернусь ли когда-то
В тот край, где нет места тоске.
Туда, где усталость противна,
Где ждет возвращение к мечте.
Письмо для Фрейи
(Посвящается повести Джозефа Конрада «Фрейя семи островов»)
По утрам я смотрю на немой океан,
Вспоминая тебя, о прекрасная Фрейя.
Навсегда твой закрыт мне меридиан.
Я смотрю в океан, сам в это не веря.
Лишь подует обманчиво свеже вдруг бриз,
Я в морской ностальгии смыкаю глаза,
Каждый шорох его и каждый каприз
Просверкает в сознании моем как гроза.
Тебя вновь вспоминаю, ты в беленьком платье,
С головы льются волны светлейших волос,
А глаза синих далей полны благодатью.
Вспоминаю тебя, я – умерший матрос.
Но куда же пропали все наши мечты,
Где желали мы вместе отправиться в путь?
Все они затонули у черной черты.
Наступает злой час и мне утонуть.
Мы любили друг друга так чисто, без зла
И мечтали, что вместе мы уплывем
В те моря, где несла бы нас дружно волна,
Где мы тихое счастье с тобою найдем.
Но коварная зависть соленой чумой
В сердца въелась потемки капитана-голландца,
И решил он тогда разлучить нас с тобой,
Хоть никак ему было со мной потягаться.
Затаивши обиду, решил Хемскирк мстить.
Захватив мой корабль близ устья реки,
Его бросив на рифы, сумел он добить
Те надежды, что свято лелеяли мы.
И не видеть мне больше твой лик никогда,
Не бывать никогда у твоих берегов,
Так прощай дорогая, прощай навсегда
Моя милая Фрейя Семи островов.
Романтика Химбио
Хрустит между зубами
Нитроглицерин.
Мадам, мы с вами
Тимин и Аденин.
Я побегу как речка,
Создам серотонин,
Чтобы твое сердечко
Назвать теперь моим
Мы как две ветви ДНК,
Кружим вокруг друг друга.
И мы с тобою как всегда
Узнаем ключ другого.
Так выпьем же с тобою
Этиловый мы спирт,
И с винной кислотою
Хмель вновь в нас закипит.
Мы просто углеводы,
Липиды и белки,
В нас водят хороводы
Нейронные огни.
Но как мне сладок выброс
Гормонов в голове:
Их уровень вдруг вырос
При мысли о тебе.
Дорога
Пыль дорог и холод вод
Речек, пройденных мной в брод,
Шум листвы и солнца пламя,
Реет трепаное знамя.
Ноги – корни, лес – глаза,
Дух и разум – небеса.
Я иду – со мною день,
Догорая, бросит тень.
Длинный путь, длиннее жизни