Такая совсем неловкая и даже диковатая ситуация. Воцарилась бессловесность, которую никак нельзя было допускать, в особенности со стороны Леши. И он это понимал и от того довольно резко вынул руки из карманов и сказал первое и банальное, что пришло ему в полупустую голову:
– А я вот к Нине иду. У нее в прихожей дверка у шкафа болтается. Починить надо.
И он наконец-то посмотрел на Дмитрия. Тот задумчиво смотрел на Лешу, но думал явно о чем-то своем и, вообще было не ясно, услышал ли он, что ему только что-то сказали или все-таки нет. Леша смотрел на Нининого отца и старался уяснить – не в воздух ли он сейчас говорил? А Дмитрий все же решил покинуть свои дальние дали и, чуть рассеяно, что было все же заметно, улыбнулся.
– Я починил, – пауза, – только что.
Сказано это было буднично и совсем не таким тоном, в котором читалось бы: теперь тебе там и делать нечего.
– У нее, кстати, еще в ванную дверь не закрывается. Я ей все уделать хочу, вот, – он потряс карманом и в нем легонько зазвенело что-то металлическое, – шпингалет купил. Она только говорит, что ей это не нужно. Стесняется.
– Кто? – совсем оживился Дмитрий.
– Нина, – машинально произнес Леша.
– Нина стесняется? – переспросил Дмитрий.
Его лицо выражало самое настоящее удивление. Леша не мог понять, откуда, то есть, какая причина побудила удивление показаться наружу. Дмитрию же на какое мгновение почудилось, будто они сейчас стоят и говорят про двух совершенно разных Нин. Одна – его дочь, а другая – он ее и в глаза никогда не видел вовсе.
– Ну, да… А что я такого сказал? – теперь удивился Леша.
– Да, в принципе… Странно. Она никогда не отличалась скромностью и стеснительностью. С малолетства, в школе, привыкла добиваться своего. С чего ты вообще взял, что она стесняется? – как-то странно выговорил он последнее слово, будто оно было для его словесного оборота не свойственно, практически иностранное, диковенное.
– Да потому что, я уже без ее… ммм… разрешения и просьбы все купил. Она просто отнекивалась и всё. Говорила, что не надо.
Его речь была короткая. И Леша почувствовал, что от него ожидали чего-то большего. Не короткой фразочки, а полноценного ответа, чего-то интересно-нового хотелось услышать Дмитрию. То было понятно и по лицу Дмитрия и потому, что он не заговарил, когда Леша умолк.
– Я просто помню, что отец у меня старался все сразу делать, если видел, что что-то сломалось. Наверное, от него передалось или просто привычку выработал что ли. Не знаю.
Это было похоже на оправдание. И Леше это не понравилось. Не понравилось лишь по тому, что он вдруг сам себя со стороны увидел в совершенно нелепом виде, словно дурачок пятиклассник. Хотя ему же так только казалось.
– Правильная привычка. А я вот не всегда ей следую. Жена у меня из-за этого злиться.
– Да, знаете, – разулыбался Леша, – я ведь тоже преувеличил. Всё вовремя и сразу сделать невозможно.
– Невозможно… – философски протянул Дима.
Он пытался в своей голове сопоставить Алексея с тем его красочным описанием, что вот совсем недавно преподнесла Ирина. Но, то ли Алексей на самом деле был другой, именно тот, про которого говорила Нина, то ли он мог так искусно создавать о себе приятное впечатление, что и подкопаться-то было не к чему и приходилось ему верить. И Дима поверил.
Леша только открыл рот, намереваясь дальше продолжить случайно возникший разговор, как Дмитрий уже произнес.
– Ну, давай. Не буду тебя задерживать! – и протянул руку.
– До свидания! – не растерялся Леша, но фразу «рад был увидеть» так и не произнес. Она так и осталась висеть где-то в воздухе, не выговоренная. Возможно, для нее еще не пришло время.
– Вот! – эмоционально произнес Дима. Он увлекся пересказом и уже не замечал, что вместо масла в салате плавает майонез, – я считаю, что ты все-таки всё преувеличиваешь.
– Дим, – с вызовом это прозвучало, – как же я преувеличиваю! Дачу он наверняка опять своей считает. Вот еще немного подожди и он к Ниночке переедет. И Сашке!.. Сашке ничего не надо.
– При чем тут Сашка? – вскинул брови Дима, – от него-то ты чего хочешь?
Вместе с этим Дима опять начал сомневаться. Не обходилось, никак не обходилось у него без сомнений. Ирина могла так убедительно всё обрисовать, что даже, если Дима видел своими глазами совсем противоположенное, все равно смятение бродило у него в душе. С годами Ирина научилась сеять сомнения, чем могла испортить настроение и отбить желание у всех членов семьи без исключения на то или иное дело. Вот только стоило ей сказать:
– И зачем тебе этот ноутбук? У тебя компьютер есть.