И Нина подумала: «Как отвратительно сегодня я себя повела. Перед Лёшей, перед Лёшей очень стыдно…»
В меньшей степени она чувствовала стыд перед Лешиной матерью. Казалось, все огонечки, что заблестели в разных уголках ее совести, были направлены на Лешу.
Нина продолжала размышлять: «Какая я все-таки… дура! Срочно, нужно срочно поговорить с Лёшей. А он сейчас в Ливнево с родителями, с мамой… С ума сойти!.. Мама сейчас заодно с Лёшей. Она заступилась за него. Нужно восстанавливать мир.»
И от уверенных мыслей повеяло сомнениями. Свое поведение, вся ситуация вдруг выросли до огромных пределов и мгновенно взрастили страх, что привел к быстрой неуверенности.
День… Прошедший день… Вот он, каков был:
Не наблюдалось совершенно никакой разницы, где находиться – в квартире или возле дома на детской площадке. Везде было жарко и душно. Но совсем еще не хотелось, чтобы лето поменьше начало делиться теплом и на город опустилась прохлада. Не так уж и долго, всего-то только первую неделю установилась летняя погода.
Нина сидела на лавочке, наслаждалась с солнцем и время от времени покачивала коляску, в которой спал Глеб. Перестав работать и закрыв ноутбук, во двор вышел Леша. Ему было жарко, его работоспособность падала с каждой минутой. Да и вдруг захотелось проведать, как там Нина с сыном, побыть во дворе вместе с ними.
Прошло пять минут разговора, который был наполнен двумя темами о Глебе и о погоде. Солнце на мгновение скрылось за облаками и вновь принялось светить. Леша стоял в тени берез, несколько сонным он выглядел. Нине нравилось смотреть на него. Такой немного растрепанный, чуть наивный и счастливый.
– Лешенька!.. Сынок!.. А я пришла в общежитие, а тебя там нет! – громким голосом описывая свое удивление, к лавочке бодро шла Ульяна. На ней были одеты трикотажные шорты и тонкая серая футболка, на голове – легкая светло-фиолетовая панамка. На удивление – Леша никогда не видел свою мать в таком одеянии – наряд был ей к лицу.
Леша встрепенулся, посерьезнел, попасмурнел и уж совсем растерялся. Как себя вести и, что делать он не знал. Он метнулся к матери, бросил взгляд на недоумевающую Нину и остановился.
– Мама?..
– И снова ты мне не рад, – не переставая улыбаться, заключила Ульяна, – ищи тебя по городу, бегай и что?.. Здравствуйте! – перенеся свое внимание на Нину, четко и как бы демонстративно, на показ, поздоровалась она.
– Здравствуйте, – спокойно и даже как-то тихо ответила Нина, смутившись про себя, что до сих пор сидела молча. Но на лице у нее отражалось лишь непонимание и легкое возмущение.
– Это… – подалась Ульяна к коляске, – какой хорошенький!.. Лешка на тебя то как похож!
– У него глаза серые, Нинины, – проговорил Леша.
– А как… – суетясь и показывая на ребенка, спрашивала Ульяна сразу на обоих родителей.
– Глеб, – ответила Нина.
– Глеб Алексеевич!.. Очень здорово. И ты мне Леша не посчитал нужным сообщить. Женился, отцом стал, из общежития уехал и ни словом, ни полусловом…
– Мам… – Леша подбирал слова, чтобы как-то сгладить мамины претензии. Он буквально кожей чувствовал, что не к добру вело всё то, что сейчас было сказано, – ты же ни адреса своего в прошлый раз не оставила, ни телефона…
– Ульяна… Григорьевна, Вы же сами бросили Лешу, а сейчас отчитываете его, словно маленького ребенка, – вступила в разговор Нина.
– Леша, это как вообще понимать? То есть я еще во всем и виновата? Невестка у меня просто… палец в рот не клади, – Ульяна пришла в возмущение и совсем позабыла, что только что собиралась полюбоваться спящим внуком.
– Господи… – вздохнул Леша, – Нина права, но… Нин, – решительно обратился он к ней, – я сам разберусь с мамой.
– Пожалуйста!.. Я тебе нисколько не мешаю, – обида ясно вырисовалась у нее на лице, обидой пропитался жаркий воздух.
– Мам, давай отойдем в сторонку и поговорим.
Но спокойствие покинуло маленький кусочек территории, на котором собрались совсем не чужие друг другу люди. Глеб, до сего момента мирно спавший, заворочался, проснулся и принялся капризничать. Нина поспешила его успокоить и сунула ему в рот бутылочку с водой. Глеб, жадно причмокивая, стал пить.