— Сейчас, Силвист! — Уайт-Крэг покачал головой, его затуманенные катарактой глаза мрачно поблескивали в свете лампы. — Разве ты не тот человек в этой комнате, которого больше всего должны волновать такие мелочи, как надлежащая процедура?
— Я буду полностью готов вернуться к надлежащему процессу, как только кровь перестанет хлестать, — ответил Стоунхарт, и было очевидно, что он даже наполовину не шутил.
— Прекрасно понимаю, почему вы так себя чувствуете, милорд, — сказал человек, представившийся как Сеннэйди Френхайнс.
Хотя у него был чисхолмский акцент — действительно, он говорил так, как будто был родом из Серпент-Хилла, графства Шейн, — такого имени никогда не носил ни один чисхолмец. Что было неудивительно. Насколько могли судить Уайт-Крэг, Стоунхарт или Жастин, у каждого из сейджинов, предложивших свои услуги империи Чарис, были одинаково диковинные имена.
— Однако ее величество непреклонна в этом вопросе, — очень серьезно продолжил Френхайнс. — Возможно, мне не пристало это говорить, но думаю, что его величество предпочел бы сделать это по-вашему, потому что он беспокоится о том, сколько людей может пострадать, прежде чем это закончится. Но императрица полна решимости избавиться от этой раковой опухоли раз и навсегда. Для этого ей нужно, чтобы любой аристократ такого ранга, как герцог Рок-Коуст, признался в этом слишком тщательно, чтобы кто-то мог усомниться в его вине. Полагаю, что фраза, которую она использовала для императора, была: — Мне нужны мои собственные Зибедии.
— И она права, при всем моем уважении, милорд, — мрачно сказал Жастин Стоунхарту. — Эта проблема выползала из тени каждые несколько лет с того момента, как король Сейлис начал Реставрацию. И это будет продолжаться до тех пор, пока люди, которые хотят повернуть время вспять, наконец, не поймут в своих головах — те из них, у кого еще есть головы, — что этого не произойдет. Ее величество никогда не колебалась в том, чтобы делать то, что нужно, но сегодня она находится в гораздо более сильном положении, чем когда-либо прежде. Прекрасно понимаю, почему ее величество хочет, чтобы эти люди сделали свой ход. И я также понимаю, почему она хочет получить достаточно наглядных уроков, чтобы увериться, что урок, наконец, пойдет на пользу.
Стоунхарт оглянулся на мастера шпионажа на несколько секунд, в то время как полуночный ветер беспокойно бродил по карнизу канцелярии короля Тейрена. Этот ветер был таким же холодным, как и тот, что завывал снаружи продуваемой сквозняками библиотеки в крепости Ридимак, в двух с лишним тысячах миль к западу от Черейта, но этот был сильным, со снежными порывами, быстро переходящими во что-то гораздо более похожее на метель.
— Сэр Албер точно указал на то, чего надеется достичь ее величество, — мрачно согласился Френхайнс с ястребиным лицом, его коса толщиной с запястье блестела под лампами, которые были значительно ярче, чем в библиотеке леди Карил. — Но это не значит, что она не хочет, чтобы были приняты меры предосторожности.
— Какие меры предосторожности, сейджин Сеннэйди? — спросил Уайт-Крэг.
— Она прислала письменные инструкции для генерала Калинса.
Френхайнс полез в заплечную сумку имперского курьера, которую он принес в канцелярию, и извлек оттуда тяжелый холщовый конверт. Он отдал его первому советнику, который без комментариев передал его Стоунхарту. Лорд-судья взглянул на этикетку — в отличие от Уайт-Крэга, его зрение было по-прежнему ясным и острым — и кивнул своему коллеге, узнав личный почерк и печать Шарлиэн Тейт Армак.
— И она кратко изложила вам эти инструкции? — спросил Уайт-Крэг и слегка улыбнулся, когда Френхайнс кивнул. — К сожалению, генерал не может услышать ваше впечатление о них напрямую.
— Милорд, от Черейта до Мейкелберга более двухсот миль. — Сейджин с улыбкой покачал головой, сверкнув сапфировыми глазами. — Даже сейджин Мерлин не мог быть в обоих местах одновременно, когда он был здесь с их величествами! И если бы существовал какой-то способ, которым я действительно мог бы этого добиться, вы знаете, что сказал бы Клинтан, как только услышит об этом!
Остальные трое усмехнулись, хотя и немного кисло. И Френхайнс на самом деле не винил их за эту кислинку. Во всем королевстве Чисхолм не было более надежного и честного человека, чем сэр Фрейжер Калинс, но он не был самым блестящим офицером имперской чарисийской армии. К сожалению, это правда, что он чувствовал себя более комфортно с письменными приказами, когда они сопровождались возможностью прояснить любые двусмысленности, лично обсудив эти приказы с тем, кто их доставлял.