Он откинулся на спинку стула, открыл свой личный экземпляр Священного Писания и продолжил изучение Книги Чихиро, пока ждал.
На самом деле было ближе к пяти часам, чем к четырем, но в конце концов раздался стук.
Сабатино отметил свое место, положил Писание на стол и быстро подошел, чтобы открыть дверь.
Мужчина в коридоре был по меньшей мере на десять лет старше Сейрей, с каштановыми волосами и карими глазами, и выражение его лица было нервным. Однако он также был настроен решительно и без единого слова протянул очень большой портфель — на самом деле достаточно большой для маленькой ячейки, и с монограммой из инициалов «ЭРС». Сабатино взял его, шатен повернулся и быстро пошел прочь, а дверь за ним закрылась и заперлась.
Сабатино двигался с плавностью, выработанной долгой практикой, когда он открыл портфель со своими инициалами на нем — тот, который находился в хранилище со вчерашнего дня, — и достал спрятанный в нем значительно меньший портфель. Он открыл замки, закрепляющие ремни на втором портфеле, открыл его, и уставился в него, ни к чему не прикасаясь, на минуту или больше, пока тщательно запоминал, как было устроено его содержимое. Никогда не годилось бы возвращать их обратно в другом порядке.
Наконец он кивнул сам себе и извлек аккуратно переплетенные папки. Он сложил их стопкой на столе, тщательно соблюдая порядок, и положил блокнот и ручку у своего локтя. Затем глубоко вздохнул, открыл первую папку и начал читать.
На середине первой страницы он остановился, широко раскрыв глаза. Его взгляд метнулся обратно к заголовку, внимательно перечитывая его, и его ноздри раздулись, когда он потянулся за ручкой и начал в бешеном темпе делать стенографические заметки.
— Что ж, пока все хорошо, — пробормотал Мерлин Этроуз.
Он и Ниниэн Рихтейр сидели бок о бок на удобном диване с мягкой обивкой в роскошном особняке «Эйвы Парсан». Кувшин с горячим какао стоял на маленьком приставном столике у края дивана Ниниэн, но Мерлин нянчился с огромной кружкой вишневого чая. На самом деле он не осознавал, как сильно скучал по любимому горячему напитку Нимуэ Албан, пока не открыл его заново здесь, в республике, и иногда задавался вопросом, почему ему потребовалось так много времени, чтобы вновь обрести зависимость от Нимуэ.
Вероятно, потому, что я потратил так много времени на то, чтобы остыть в Чарисе, — размышлял он. — Это было не совсем обычное дело, и сейджин Мерлин уже был достаточно странным, не добавляя это к балансу. И не то чтобы кофеин — или его отсутствие — сильно влиял на ПИКА, так что мне не нужно это вещество, чтобы не заснуть, как это делала Нимуэ, когда дежурила на посту.
— Я говорила тебе и Кэйлебу, что Сабатино когда-нибудь будет более полезен живым, чем мертвым, — ответила Ниниэн с решительной ноткой триумфа.
— Я все еще говорю, что было бы более приятно просто убить ублюдка.
— Видишь ли, в этом разница между нами, — сказала ему Ниниэн, подмигнув. — Ты веришь в решения с применением грубой силы, в то время как я предпочитаю более… тонкие подходы. И в отличие от тебя, понимаю, что отложенное удовольствие часто намного больше из-за его ожидания. С того места, где я сижу, гораздо приятнее заставить мастера Сабатино работать на нас. Только подумай о его реакции, когда мы, наконец, арестуем его и объясним, как именно с ним играли! — Она ангельски улыбнулась. — Единственное, что было бы лучше этого, — это найти способ отправить его домой, чтобы лично отчитаться перед Рейно и Клинтаном после того, как они узнают, что мы использовали его, но до того, как он это поймет сам. Уверена, что то, что они с ним сделают, удовлетворит даже таких кровожадных людей, как ты и Кэйлеб!
— Возможно, — признал он. — Но мы не откажемся от возможности посмотреть, как его повесят прямо здесь, в Сиддар-Сити, когда придет время. — Он пожал плечами, его сапфировые глаза были намного мрачнее, чем его почти капризный тон. — Иногда традиции важны, и если кто-то когда-либо чертовски заслуживал повешения, так это Сабатино.
— Не могу с тобой спорить, — признала Ниниэн, ее собственный тон был более серьезным, чем раньше. — Но, все шутки в сторону, именно поэтому я выступала против его ареста, когда мы впервые опознали его.
— И, как обычно, — Мерлин повернулся и тепло улыбнулся ей, — ты была права. Я когда-нибудь упоминал, что у тебя есть такая привычка?
— Время от времени, — сказала она, наклоняясь ближе, чтобы положить голову ему на плечо. — Время от времени.
Он обнял ее одной рукой и отхлебнул вишневого напитка, а затем фыркнул от смеха.