Мэсси обернулся. На плоскогорье уже никого не было.
— Да, ушел…
— Кто?
— Никодар.
— Какой Никодар? — глаза Сакко расширились.
— Обыкновенный, с Теплых прудов.
— Так он же… — Сакко обернулся к своим товарищам. — Тогда надо сваливать, сейчас он солдат позовет!
— Не позовет. Они там, — Мэсси махнул рукой на безжизненный Шиккард, над которым нависла огромная, тяжелая Земля. Сейчас даже она выглядела мрачной и устрашающей.
Сакко глянул, оценил мертвый силуэт холма на фоне черного неба, присвистнул и скомандовал остальным:
— А ну, быстро! Почтенного господина надо расспросить, что он тут забыл!
Несколько поселенцев следом за Сакко бросились по плоскогорью бегом. Уже через пару секунд раздался чей-то ликующий вопль:
— Вот он!
Мэсси стиснул зубы. Никодар по понятным причинам не вызывал у него особой симпатии, но не сочувствовать пойманному бедолаге он тоже не мог. Вислава молча взяла его за руку и улыбнулась. Она явно не испытывала никакого сожаления, наоборот, ее глаза горели торжеством.
— Ничего-ничего. Ему будет полезно.
— Где Донат? — спросил Мэсси.
— Там, — она неопределенно махнула рукой за спину. — Все хорошо.
С отрога тем временем спустился весь отряд Сакко. Среди них Мэсси не мог припомнить никого из виденных в прошлом году. Доната среди них не было. Мэсси хотел спросить о его судьбе, но не успел — ушедшие на поиски Никодара поселенцы поднимались обратно. Генерала никто не тащил, он шел сам — видимо, Никодар оценил обстановку и не стал унижаться до драки с грязными оборванцами. Он остановился в центре каменистой площадки, вокруг него как-то само собой образовалось кольцо поселенцев, справа и слева встали два крупных, похожих друг на друга бородача. Мэсси сразу вспомнил Бонифатов. Никодар даже глаза не скосил на своих охранников, он презрительно смотрел на Сакко, в котором угадал вожака.
— Где-то я тебя видел, — свысока сказал Никодар. — А, конечно. Ивата, он же Сакко, бунтовщик.
— Да я тоже тебя припоминаю, — самым радушным тоном ответил Сакко. — Точно, вспомнил. Никодар, генерал. Нас искал или случайно здесь?
— Не твое дело, — заявил Никодар.
— Далеко забрался, господин главнокомандующий, — покачал головой Сакко, при этом оглядываясь по сторонам. — Неужели нас решил в горах истребить? Табир-то ведь там.
Никодар презрительно промолчал.
— Ну ладно, до Табира мы господина генерала проводим, верно, ребята? — обратился Сакко к остальным. — А по пути в лагерь завернем. Вы, северяне, прятаться не умеете, ваш лагерь за версту виден.
— Давно ли ты сам перестал быть северянином? — надменно обронил Никодар.
— Северянина во мне убил господин первосвященник, — спокойно ответил Сакко. — Когда объявил нам бойкот и бросил против шернов без огнестрельного оружия. Так что недавно.
— Оружие? Будь у меня при себе хотя бы меч, вы бы и близко не подошли, — усмехнулся Никодар.
— Если бы у моей тетушки росла борода, она была бы моим дядюшкой. Какой смысл говорить о том, чего нет. Подошли же. Вот и проводим мы тебя до лагеря, — Сакко отвернулся от генерала, оставив беднягу с собственными и явно невеселыми мыслями, и подошел к Мэсси.
— Ну, теперь рассказывай! Чего молчишь?
— Да слишком много… Не знаю, с чего начать. А где Донат?
Сакко обернулся в сторону, откуда пришел отряд, и громко свистнул. От выступа скалы отделилась человеческая фигурка. Сакко махнул рукой, приглашая спускаться, и обернулся к остальным:
— Ну вот вам Победоносец.
Люди, до сих пор недоверчиво разглядывавшие Мэсси, подошли поближе. У Никодара вспыхнули было глаза, но бородачи рядом с генералом и не думали двигаться с места.
Кто-то охнул:
— А ведь и верно, похож…
— Да что похож, одно лицо! — поддержали из задних рядов.
— Победоносец…
— Победоносец… — пробасили рядом. Мэсси встретил взгляд высокого, смуглого, абсолютно лысого человека с иссеченным шрамами лицом.
— Брас! — вспомнил он.
— Ага, — кивнул здоровяк, и в его глазах блеснули слезы. — Батя-то мой помер… Вот я и решил сюда перебраться… А я ведь признал тебя, Победоносец, да не осмелился верить!
Повернувшись к остальным, Брас ликующе выкрикнул:
— Победоносец с нами!
По скалам грянуло громовое «ура». Мэсси тоскливо поглядел на Шиккард — ох, не годился холм в качестве убежища от учеников…
Тому, кто поплыл бы на корабле вдоль Северного берега, нужно было хорошо постараться, чтобы найти полностью дикие и необжитые места. Если даже на горизонте не видно поселков, к побережью почти всегда спускаются распаханные участки плодородной земли или сады. Южный материк люди при всем своем трудолюбии не могли освоить полностью за прошедшие пятнадцать лет. Корабль Анны пристал к земле не так далеко от главной пристани южан, но берег казался диким совершенно, будто на него никогда не ступала нога не то что человека, а и вовсе разумного существа. Волны размеренно выкатывались на пустую песчаную косу, что дальше переходила в унылую холмистую равнину. На горизонте виднелись вершины горных хребтов, изрядно разрушенных временем. Тишина, нарушаемая только плеском воды и шелестом трав, стояла вокруг.
Анна спустился на песок со сходней, за ним попрыгали и моряки, те, кто помоложе и побойчее, лихо перескакивали прямо через борт.
— Ну, друзья мои, — сказал старый воевода. — Собак мне передайте, а вас с собой не зову. Сами знаете, не отдыхать я иду, не знаю, как ко мне отнесутся.
— Вам одному тяжело будет, — возразил один мореход. Прочие согласно закивали.
— Тяжело добраться, — согласился воевода. — А что дальше буду делать, и вовсе не знаю. Поэтому вас не зову. Возвращайтесь в Табир, вам было сказано доставить меня до места, вы доставили.
Тот же мореход почесал в затылке:
— А вот и нет. Нам было сказано вас сопроводить на переговоры. Где переговоры будут, верно, не указали. Так что и не думайте, что мы вас одного отпустим.
— В Табир под начало иренарха нам неохота, — поддержал другой моряк. — Он уже нараспоряжался.
— Ребята, так я не знаю, что сам делать буду, — начал Анна, но его снова прервали:
— Господин Анна, — самый молодой моряк выступил вперед. — Может, вам и поругаться с северянами придется, а может, и сражаться. Один вы ничего не сделаете. Как мы потом друг другу в глаза смотреть будем, если вас одного оставим? Нет уж, мы с вами до конца. В Табире и без нас у господина иренарха охраны хватает.
Анна невольно улыбнулся.
— Ну, если так, потом не говорите, что не предупреждал. Тогда в путь.
С плоскогорья, откуда открывался вид на злополучный Шиккард, отряд ушел. Жители Луны вообще старались не подходить слишком близко к Пустыне, поэтому все, не сговариваясь, зашагали прямо на запад, и лишь когда с горизонта исчезла черная тень Той стороны, а от Земли Благословенной осталось лишь легкое сияние, вздохнули с облегчением. Дальше путь лежал по распадку между двух цепочек холмов. Для отдыха выбрали ущелье с протекающим ручейком, — все уже были порядком измучены жаждой. Нависающие сверху скалы скрывали людей от летящих первожителей, если тем вдруг взбредет в голову забраться так далеко на восток, а чтобы не пропустить шернов, выбрали пару бойцов в караул. Оба разведчика начали карабкаться вверх, остальные обступили новообретенного Победоносца, ожидая повествования о его приключениях.
Мэсси знал про себя, что рассказчик он неважный, поэтому радостно уступил инициативу Виславе, кивая, когда надо. Потом они выслушали Сакко. Его история была еще проще. Несколько дней назад Сакко отправился в Табир навестить Анну и поговорить со старшинами, почему разведчиков перестали снабжать порохом и пулями. Вернувшись назад в горы, он не нашел своего лагеря у Герлаха. В отсутствие вожака кто-то погиб, кто-то решил пристать к другому отряду, — в общем, Сакко оставалось либо тоже пойти к кому-то под крылышко, либо подождать новых людей.
Армия горных бродяг как раз в эти дни активно пополнилась. Кто-то, боясь гнева первосвященника, который наверняка прибыл бы с армией показать южанам, что он думает о независимости, решил переселиться к горам. Были среди новичков и беглецы-северяне из тайных учеников Победоносца. В первое же утро после начала арестов эти люди перебрались на Юг, на кораблях-одиночках или пешком вдоль Горьких линий, пока границы еще не охранялись так строго. Никодар, тоже слышавший последние слова, только зубами заскрипел.