И сегодня еще сохранилось немало великолепных обелисков с надписями, составляющими неисчерпаемые скрижали истории, на которых можно прочесть многое о характерных чертах древнего, исчезнувшего государства и о его завоеваниях. Обелиски рассказывают нам об образе жизни его граждан, об их торговых связях и культуре. Один из этих обелисков повествует о расширении Аксумского царства далеко на юг, до золотоносной земли зазутов (возможно, к югу от Каффы), которые меняли золото на скот, соль и железо. Но тот же обелиск свидетельствует и о былой мощи египетского государства: при Птолемее Эвергете (правившем в 247–221 годах до нашей эры) оно простиралось до границ Аксума. Этот знаменитый обелиск, названный Моnumentum adulitanum, обнаружил в VI веке н. э. александрийский купец Козьма Йндикоплов в порту Адулисе, имевшем большое значение для Аксума. Через 150 лет после этого мусульмане разрушили Адулис и отрезали Аксум от остального мира, хотя это царство было уже в значительной степени христианизировано епископом Фременатом (Фрументисм). На целых шесть веков Аксум выпал из поля зрения как соседних народов, так и своих бывших торговых партнеров. Сотрясаемая внутренними религиозными и политическими усобицами, страна вновь возникла из тьмы забвения в XIII веке как легендарная «страна пресвитера Иоанна».
«Вновь открыли эту страну португальцы, которые готовы были на мученическую смерть ради славы, золота и обращения язычников в христианство, но благодаря этому способствовали развитию того, что никак не являлось их главной целью — географии», — писал Эрманн.
Король Португалии Жуан II в 1485 году отправил сюда своих первых разведчиков-послов, которые, однако, потерпели неудачу из-за незнания арабского языка. Спустя два года еще двое послов получили такое же задание, и одному из них, Педру ди Ковильяну в 1493 году удалось добраться до царского двора в Тегулете (провинция Шоа), но согласно обычаю страны он не имел права покинуть этот двор до конца своих дней. Впервые обстоятельно рассказать о загадочной стране удалось капеллану Франсишку Алваришу, находившемуся в свите португальского посланника в 1520–1526 годах. Страну тогда сотрясали почти непрекращающиеся междоусобные войны феодалов, крестьянские восстания и стычки с мусульманскими султанами, правившими на побережье Красного моря.
Для поддержки Эфиопии в борьбе с турками Португалия даже послала флот под командованием Криштована да Гама (сына знаменитого путешественника, достигшего Индии, Васко да Гамы); он погиб во время военных действий против мусульманских войск, предводительствуемых имамом Ахмедом ибн Ибрахимом ал-Гази, по прозвищу Левша[57].
Дружеские отношения с новообретенным союзником в Европе вскоре, однако, претерпели сильное охлаждение со стороны Эфиопии, так как Португалия довольно быстро вошла в роль доминирующей державы и стала вмешиваться во внутренние дела эфиопского государства. Религиозное рвение португальских миссионеров обратилось против эфиопской церкви, которая принадлежала к монофиситскому[58] направлению в христианстве, однако в силу многовековой обособленности Эфиопии вера оказалась настолько сильно «смешана с различными суевериями, многочисленными иудейскими ритуалами, заблуждениями и ересями, что можно сказать: местные жители здесь лишь считаются христианами; сорная трава заглушила все добрые всходы и плоды», — писал Ж. Лобу.
Португальцы намеревались провозгласить государственной религией католицизм, и иезуиты, настроенные особенно нетерпимо, стремились к безграничному господству своего учения. Столкновения дошли в конце концов до вооруженного восстания, и в 1634 году португальские колонизаторы вообще были изгнаны из Эфиопии. Миссионеры, бежавшие из страны, потребовали послать к берегам Эфиопии сильный флот и заложить на побережье Красного моря крепость, чтобы суметь «возвести на престол брата негуса и с его помощью покончить с гражданской войной в Абиссинии». В последующие шестьдесят лет Эфиопия вновь оказалась отрезанной от окружающего мира: существовал закон, по которому чужеземца в этой стране казнили. Первые подробные сведения об Эфиопии поступили от иезуитов (Франсишку Алвариша, Дуарти Лопиша, Педру Паиша, Атаназиуса Кирхера[59], Жироме Лобу, Валтасара Теллиша и многих других), которые побывали в этой стране в период португальского влияния (1493–1634). Во время своих многочисленных путешествий они хорошо изучили ландшафт и растительный мир страны, ее жителей, их нравы и обычаи. Иезуиты составили первую пригодную для использования карту Эфиопии и рассказали в путевых заметках и сочинениях о «достопримечательностях» страны, таких, как «страшные грозы, бездонные пропасти, виверры и вредоносная саранча». Само собой разумеется, их внимание привлекла и «важнейшая, наиболее примечательная, а из крупных единственная река этой страны» — Нил, который местные жители называли Абави, Аб или Аббай («Отец вод», «Отцовский»). Иезуиты прекрасно поняли также и значение того, что они наперекор «недоступным пустыням, горам, лесам и варварскому населению» добрались до истоков Голубого Нила, но, в отличие от древних греков и римлян, эти первооткрыватели пришли сюда не вверх по течению реки, а с побережья Красного моря. Лобу отмечал в этой связи: «… но этот путь оставался неизведанным, пока отважные мореплаватели-португальцы не проложили путь к самым дальним странам… эти самые португальцы были первыми европейцами, открывшими Красное море, им же впоследствии досталась честь открыть истоки Нила!»
Высказано все довольно определенно; и все же Брюс, которого спустя 150 лет чествовали в Европе как первооткрывателя истоков Нила, старался умалить заслуги своих предшественников-португальцев и порой даже называл их сообщения лживыми.
Первым описал истоки Нила католический священник Педру Панш, который видел их собственными глазами 21 апреля 1618 года. Правда, сообщил об этом Атаназиус Кирхер, «известный своей дерзостью утверждать самые невероятные вещи в естественной истории» (так охарактеризовал его Брюс), опираясь на имевшееся тогда письмо Панша. Хотя это первое свидетельство подвергалось впоследствии сомнению (например, Брюса), однако оно все же соответствует поздним свидетельствам очевидцев. Но вот свидетельства Лобу вообще можно безбоязненно сравнивать с описаниями Брюса, хотя последний и называет его «величайшим лжецом среди всех иезуитов». Бесспорно, что португальские миссионеры первыми побывали близ подножия известной горы «у тех двух озерец или же прудов, которые называют здесь очами Нила», — писал Исаак Фосс. Несомненно, они первыми из европейцев (а именно Паиш в 1613 году) увидели великолепную, окруженную горами водную гладь озера Тана, которое еще античные географы признавали истоком Нила.
Книга, которой никто не верил
После изгнания португальцев из Эфиопии в хрониках появились упоминания о нескольких полных приключений странствиях путешественников-одиночек, таких, как, например, в 1634 году — Петера Хейлинга, уроженца Северной Германии; в 1655 году — итальянца Якоба Баратти, которые привозили сведения не столько новые, сколько по большей части неправдоподобные.
В Европе больше всего пользовалась успехом книга об Эфиопии, написанная человеком, который не только не был в этой стране, но и вообще не «ступал ногой за пределы Европы»! Знаменитая «История Эфиопии», написанная, включая комментарии, тайным советником герцогства Саксен-Готского Иовом Лудольфом, вышла в 1681 году. Эта книга «пролила больше света на географию и этнографию Абиссинии, чем все, появлявшиеся в предыдущие два тысячелетия».
Лудольф собрал и изучил все имевшиеся тогда сведения об Эфиопии и благодаря этому, а также его усердию и остроте ума возник подлинный научный шедевр. Благоприятствовала ему и исключительная возможность заполучить на полгода в Готу из Рима эфиопского ученого-монаха Григория, который и консультировал Лудольфа.
Тем временем еще одному европейцу удалось проникнуть в изолированную страну царя-первосвященника: это был посланник французского короля Людовика XIV — врач Шарль Жак Понсе. Потом из Эфиопии около полувека не поступало вообще никаких сведений. Она вновь стала «страной за горизонтом».
57
Ахмед ибн Ибрахнм ал-Газн — имам, фактический правитель султаната Адаль с начала 20-х годов XVI века по 1543 г.; нанес в нескольких походах тягчайшие поражения эфиопским войскам и завоевал всю территорию центральных областей Эфиопии. —
58
Монофиситы — разновидность христианского вероучения у коптов, уже в V веке она отошла от ортодоксального христианского вероучения, поскольку признавалась лишь божественная природа Иисуса Христа (а не двойственная — и божественная и человеческая). Это вероучение, сформулированное египетским патриархом Кириллом, было подкреплено решением синода в Эфесе в 449 году. В процессе многократных догматических столкновений, направленных против господства Византии и нередко приводивших к кровопролитию, монофиситы Египта и Сирии отделились от государственной церкви и отстояли свою независимость (см. Копты).
59
Кирхер Атаиазиус (1602–1680) — немецкий иезуит, автор многих трудов по естественным и гуманитарным наукам.