Проведенные впоследствии исследования подтвердили, что азанде создали такую систему сельского хозяйства, которая наилучшим образом соответствует географическим условиям в переходной зоне от влажной саванны к тропическим лесам — прекрасно продуманная система севооборота и смены полей еще и сегодня вызывает большой интерес специалистов-агрономов.
Высказывания Швейнфурта и других исследователей свидетельствуют о том, какое впечатление производил на путешественников-европейцев каннибализм, воспринимавшийся ими как чудовищная аномалия. Это явление (давно уже исчезнувшее здесь) действительно существовало, однако оно встречалось в истории целого ряда народов и на других континентах; однако суть каннибализма и его причины в то время были еще совершенно не осознаны, а потому при чтении дневников путешественников прошлого можно сделать совершенно неверный вывод об аномальной, извращенной природе этих народов. Швейнфурт писал об азанде: «… если кто-либо занимается людоедством, то делает это открыто и без смущения, стремится к этому любой ценой и при любых обстоятельствах. Людоеды перед всеми похваляются своим диким пристрастием, демонстративно носят на шее, как ожерелья, нанизанные на веревки зубы людей, а на столбах, что изначально предназначались для вывешивания охотничьих трофеев, они выставляют около своих жилищ черепа своих жертв».
В другом месте говорится: «Черепа всевозможных антилоп, мартышек, павианов, диких свиней, шимпанзе, а также человеческие черепа в полном беспорядке надеты на сучья молитвенных шестов… Вблизи жилых хижин, на кучах всяческих кухонных отбросов — человеческие кости со всеми признаками их обработки ножами и топорами, а на сучьях деревьев по соседству то тут, то там подвешенные руки и ноги».
О самих мангбету он писал: «Людоедство среди мангбету превосходит все, что известно об остальных народах Африки. Поскольку вокруг территории их расселения живут народы, стоящие на более низкой ступени развития, а посему ими презираемые, это дает им желаемую возможность посредством военных походов и разбойничьих набегов обеспечивать себе достаточно большие запасы человеческого мяса, которое они ценят превыше всего».
Другие исследователи, например Юнкер (1879), равно как и герцог Мекленбургский (1911), подтвердили, что людоедство существовало и в более поздние годы. Попытки объяснить каннибализм столь же древни, как и знание о существовании этого явления. Аристотель высказывал предположение, что причиной этому — «животная дикость». Религиозные представления и суеверия— эти причины столь же часто использовались, чтобы объяснить это явление, как и наследственность, или же вера в то, что якобы можно взять от убитого присущую тому силу. Долгое время господствовало мнение, будто людоедство коренится в тяжелых условиях существования, то есть его вызывают голод и нужда. Сегодня ясно, что никак нельзя объяснить антропофагию недостатком продовольствия. Ведь именно народы — приверженцы людоедства в рассматриваемом нами регионе, то есть азанде, мангбету и маньема, жили в такой растительной зоне, где им было обеспечено достаточное количество продовольствия. Именно у мангбету земля рождала в изобилии и клубнеплоды, и фрукты. Корни людоедства скорее следует искать в древних религиозных представлениях, сводящихся к тому, что физические и душевные силы убитого и съеденного врага переходят к победителю. Каннибализм почти нигде не охватывал народ в целом — он почти всегда сосредоточивался в конкретных группах или объединениях, связанных друг с другом определенными религиозными представлениями и обычаями.
Юнкер в этой связи писал: «… самые темные суеверия руководят этими людьми, законы, унаследованные от их предков, а вокруг себя, поблизости, они не знают никого из людей, думающих и воспринимающих жизнь иначе, у них нет положительных образцов. Потому я и задаюсь вопросом, не стоит ли скорее прощать таких дикарей, чем тех убийц в цивилизованных странах, которые, невзирая на все свое воспитание и будучи окружены благовоспитанными людьми, совершают самые подлые убийства и гнуснейшие преступления, и притом по хладнокровному расчету».
Именно таким был поступок, за который уже в 1873 году правитель Мунза стал жертвой пули наемного солдата-негра, когда а-бангба напали на мангбету. Арабы и нубийцы всегда исходили из принципа: чтобы укрепиться в стране, надо лишить ее могущественного правителя. На место Мунзы был поставлен Ниангара из а-бангба, а восточную часть территории мангбету отдали во владение послушного арабам Гамбари, бывшего драгомана. Когда Юнкер посетил эти земли всего десять лет спустя, единство народа мангбету было уже разрушено, господствующий класс составляли «услужливые раболепные твари», а бежавшие из этих мест сторонники Мунзы пытались найти себе новую родину в других землях. В результате азанде с северо-восточной части территории их расселения и мангбету были включены в состав Экваториальной провинции, находившейся под египетским управлением — здесь везде были созданы военные форпосты.
Достопримечательное трехлетнее путешествие Швейнфурта принесло для науки еще два значительных открытия: географическое — удалось достичь реки Узле, крупного загадочного потока, несшего свои воды на запад, а значит, не принадлежавшего к системе Нила; и этнографическое — было получено доказательство существования пигмеев: малорослых охотничьих народов, многократно упоминавшихся еще в древности.
Около 2500 года до нашей эры египтяне считали пигмеев сказочными созданиями из далекой страны, расположенной за горизонтом. Гомер повествует о сражении пигмеев и журавлей. Пусть все это скорее относится к неисчерпаемому миру легенд, однако они тем не менее доказывают тот факт, что в самый ранний период существования греческой литературы уже было известно о существовании малорослых народов. Мозаика на стене в засыпанных пеплом Помпеях изображает пигмея соеди куо — это действительно единственный вид домашних животных, который они держат. Еще удивительнее то, что Аристотель считал родиной пигмеев (по-гречески «пигмей» означает «рукавичка») истоки Нила, где впоследствии Швейнфурт, Юнкер, Стэнли и другие путешественники действительно обнаружили их: точнее, к западу от озер Альберт и Эдуард. Здесь, на реке Итурн, и сегодня еще охотятся и занимаются собирательством около 30 тысяч представителей довольно-таки сильного племени бамбути, к которым относятся и пигмеи ака. Именно пигмея ака по имени Адимоку в 1870 году Швейнфурту удалось обмерить — в качестве, так сказать, первого живого героя древних легенд: «Наконец-то мне удалось насладиться видом существа, подтвердившего во плоти тысячелетнюю легенду — я смог зарисовать этого человека и расспросить его».
Название ака, судя по всему, с самого раннего времени, когда оно появилось в заметках путешествующих по Африке, приводилось в связи с пигмеями: уже португальские путешественники XVII века сообщали о народе бакка-бакка. Даппер в своем «Описании Африки» 1670 года пишет: «Негры рассказывают, что только в одной местности, в глухих зарослях, обитают карлики, которые, однако, как правило, убивают больше всех — слонов. Их обычно называют бакка-бакка или еще — мимос».
И там же дальше говорится об области великого Макоко к северу от реки Заир: «Эти человечки, как повествуют охотники, умеют с помощью колдовства делаться невидимыми, а значит, им удается с меньшим трудом убить слона: мясо его они едят, зубы же продают охотникам; те, в свою очередь, обменивают их у мавров на соль, которую подневольные несут в циновках от самого Лованго до Бокке меале».
У народов Центральной Африки первоначально была в употреблении лишь соль из золы, однако от Мунзы Швейнфурт узнал, что тот получает от акка дань в виде настоящей белой соли. Впоследствии ее происхождение было определено: соляные поля в Катве, вблизи озера Эдуард.
Все неизменно превозносили пигмеев за исключительное умение убивать слонов: благодаря своему малому росту они могли пробраться к слону под брюхо и нанести ему смертельные раны своими копьями. Так же действовали и пигмеи ака (или тикки-тикки, как называли их арабы), получившие разрешение охотиться на слонов на территории государства Мунзы — мангбету извлекли свою выгоду от их охоты. Они не только терпели присутствие воинов, но даже наоборот, часто привлекали их для нападения на соседей — пигмеи слыли прекрасными стрелками из лука, ловкими воинами.