В знаменитой «Истории Эфиопии» Иова Лудольфа со ссылкой на сарацинских историков говорится: «При патриархе Михаэлисе, в 1429 году, обмелел Нил: и потому магометанский князь Мустансир послал из Египта в Абиссинию с дарами (коптского[24]. — К.-Х. Б.) патриарха. Абиссинский царь принял его и спросил, что тому угодно. Патриарх поведал ему, что Нил пересыхает и что местности той и живущим там людям учинился от этого большой урон. И тогда приказал царь вновь открыть перегороженную долину, через которую вода течет в Египет. В результате за одну только ночь Нил поднялся на три локтя и так наполнился водою, что оросились все нивы египетские. Патриарх же вернулся, с великими почестями встреченный, назад, в Египет».
От эфиопа Аббы Грегориуса Лудольф узнал, «что неподалеку от места, где находятся водопады, вся местность наклонена к востоку; и если б одна гора не противостояла этому, Нил потек бы скорее туда, нежели в Египет. Если бы ту гору пройти насквозь — и не так уж велика эта работа, — то всю реку можно было бы отвести на восток. Вот почему правитель эфиопский зачастую получал от турок[25] очень выгодные условия».
Что попытка отвести воды Голубого Нила к Красному морю действительно предпринималась, можно прочитать в «Сочинениях гранда Аффонсу д’Албукерки» (1557 год). Этот португальский вице-король в начале XVI века собирался с помощью «пресвитера Иоанна»[26] дать иное направление Нилу, дабы нанести ущерб Египту и турецкому султану. И лишь нехватка рабочих рук не позволила пройти насквозь упомянутую выше гору.
Спустя почти 400 лет англичанин Бейкер, ревностный исследователь всех эфиопских притоков Нила, вспомнил о том существовавшем некогда замысле, когда писал вот эти строки: «Неприятель, обладая Голубым Нилом и рекой Атбара, мог бы в сухое время года насыпать плотину в пересохшем русле и отвести воды реки в каком-либо другом направлении, когда река наполнится после осенних дождей в Абиссинии, а значит — не допустить начала паводка, что столь важно для Египта».
Сегодня нам известно, что идею д’Албукерки, пожалуй, даже можно было осуществить, но ожидаемый результат едва ли был бы достигнут. Ведь доля вод озера Тана в Ниле составляет только 3 процента годового стока; действительно необузданным Нил становится довольно далеко от своего истока из озера — вся его невообразимая мощь порождена несметным количеством горных ручьев и притоков, низвергающихся с гор; их воды, объединенные в русле Нила, врываются в Судан с таким неистовством, что почти половину времени с начала паводка шлюзовые ворота плотин Росейрес и Сеннар всегда открыты полностью, чтобы, во-первых, им не нанес ущерба яростный натиск стихии, а во-вторых, чтобы пропустить вниз по течению огромные массы ила.
С древних времен политические процессы в этом регионе все же определялись опасениями, что существует возможность перекрыть Голубой Нил и повернуть его воды. Правители близлежащих стран считали, что с «повелителем нильского паводка» — эфиопским императором следует обязательно поддерживать дружеские отношения, по возможности чаще заверять его в своем благорасположении, в доброжелательных намерениях. А в середине XIX века уже и Англия попыталась приобрести влияние на Эфиопию. Договор с императором Менеликом II в 1902 году был призван дать гарантии, что в верховьях Аббая (в верхнем течении Голубого Нила) без согласия Англии и Египта не будет сооружать плотину ни сам Менелик, ни какая-либо сторонняя держава. Этот договор, кстати, предусматривал постройку плотины на озере Гана, что, однако, так и не осуществилось — предпочтение было отдано плотине близ Асуана. Тем временем британский лев закрепил свои позиции в Судане, и значительные средства из собственных, равно как и из египетских капиталов, а также денежные суммы, полученные за счет выпуска займов и сбора налогов, англичане стали вкладывать в строительство грандиозной оросительной системы и таким образом для своих нужд превратили Гезиру (наносные земли в междуречье Белого и Голубого Нила) из житницы в огромную хлопковую плантацию. Тончайший хлопок помог, между прочим, восполнить недостаток сырья на британском рынке; в Гезире выращивали миллионы кантаров[27] длинноволокнистого хлопчатника, но не зерно, которое было столь необходимо для пропитания местного населения.
Владеть Суданом, иметь доминирующее влияние в Египте, контролировать весь Нил, а также все сопряженные с этим экономические факторы — все эти амбиции англичан определялись глубокими, политически мотивированными причинами. Египет и долина Нила всегда считались у крупных европейских держав важной вехой на пути в Индию. А когда в прицелах пушек наполеоновской армии оказался сфинкс, «великий корсиканец» решил, что теперь весь Египет будет под его властью, столь успешная военно-политическая акция усилит его влияние в Европе, а Египет отныне станет бастионом против Англии, форпостом для завоевания Индии. С этих самых пор возникло безграничное стремление Великобритании не допустить чужого присутствия в этой стране на Ниле. Строительство Суэцкого канала лишь укрепило это стремление к единоличному господству, увеличило и без того исключительное значение Египта, которое уже было велико — при условии, что будет освоен второй кратчайший путь в Индию: сухопутный путь вдоль Нила. Однако не одни англичане понимали значение стран, расположенных по берегам Нила и его истоков в глубине континента — об этом свидетельствовали впоследствии притязания таких империалистических стран, как Франция, Италия, Германия и Бельгия. События в Фашоде (так называемый Фашодский кризис) в 1898 году стали предвестием этого, и многим уже тогда могло быть ясно, сколь высоки ставки в этой игре. В конечном счете именно британский «Юнион Джек» по-прежнему развевался над всем сухопутным путем через Африку и над Нилом; всеми тремя путями через Африку владели впоследствии англичане: «линией Капштадт — Каир с озером Виктория посередине, а оттуда на восток — Угандийской дорогой, ведущей к Индийскому океану».
Глава II
АФРИКА С ДРЕВНИХ ВРЕМЕН И ДО СРЕДНИХ ВЕКОВ
Карта Африки из «Космографии» С. Мюнстера (Базель, 1561 год)
Так карту Африки пустынной
Географ сделает картиной,
Рисуя пальмы и слонов
За неименьем городов.
Неприступный континент
У самых ворот Европы лежала огромная территория, пределы которой никому не были ведомы; здесь родина одной из древнейших цивилизаций земли — египетской; лишь узкий перешеек соединял Египет с прочими великими цивилизациями древнего мира, однако он имел тем не менее связи с народами Северной Африки и Нубии, обладал высокими достижениями в науках, в том числе и в географии, о чем до нас дошли сведения в надписях, в папирусных свитках и в настенных изображениях в храмах. Египтяне имели представление о простиравшихся на юг землях, вплоть до огромных болот, они плавали по морям до Пунта, но внутренние области континента, казалось, бесконечные, были им еще неизвестны. Мореплаватели— финикийцы и карфагеняне, — смело вторгавшиеся в неведомое, приносили сведения об очертаниях берегов Африки, но «черный континент» оставался совершенно неизведанным. Только в последующие века многочисленные путешественники смогли шаг за шагом дать довольно верное представление о внутренних районах Африки. В первую очередь, разумеется, о тех местах, где велась торговля, где шел процесс взаимопроникновения культур. Скудные сведения о глубинах континента проникали в Египет по древним торговым путям через Сахару, хотя часто они давали повод лишь к всевозможным домыслам и к таким умозаключениям, которые впоследствии редко подтверждались — исключением была, пожалуй, лишь блистательная догадка Птолемея.
24
Копты — последователи христианства в Египте; они считались прямыми потомками древних египтян, поскольку браки совершались лишь внутри этой группы населения.
25
«Турок» — в захваченных Египтом областях Судана наименование египтян и их приспешников, обычно воспринималось как презрительная кличка.
26
Иоанн (правитель, «пресвитер») — с именем «царя-первосвященника Иоанна» в христианском мире было связано представление о существовании к югу от мусульманской сферы влияния христианского государства, властителя которого хотели привлечь на свою сторону в борьбе с «неверными». Долгое время оставалось неясным, где искать это государство: в азиатской или же в африканской «Индии», В XIV веке, в связи с дошедшими до Европы сведениями, считалось, что это государство — Эфиопия, где сохранилось христианство коптов. Лишь в 1488 году легенда об Иоанне была окончательно развенчана, когда абиссинский монах Лукас Маркос привез в Португалию известие, что его государь, хотя и христианин, сам нуждается в помощи в борьбе против ислама.