Илья пытался что-то сказать, но так и не проронил ни слова. Конечно, ему было неудобно перед друзьями, Гром это понимал. И отшутиться, либо показать себя бунтарем с таким отцом Илья не мог. У Грома даже возникло сочувствие к парню.
- Убирайтесь отсюда, - Павел Грушин перевел взгляд на скопление молодежи, застывшее, как изваяние.
Студенты, будто получили приказ, который давно ждали, быстро начали растекаться ручейками к выходу.
Вызывать такси не пришлось: их довез на машине знакомый Киры. В городе сначала отвезли Киру и ее подруг в их общежитие. Громобой проследил, чтобы девушки зашли в здание, и поблагодарил парня, довезшего их. Но на предложение приятеля Киры подвезти Грома к его общежитию, отказался. Громобой хотел прогуляться по ночному городу.
Недавно прошел дождь, и асфальт искрился, отражая свет фонарей и рекламных вывесок. Громобой глубоко вдыхал прохладную сырость. Время тянулось день за днем, события сменяли друг друга, но ничего не происходило в его жизни. Ничего важного. Жизнь была, как улица, фасад которой может меняться, но, в целом, она остается неизменной. А Громобой хотел жить подобно ветру.
Парень снова вспомнил свой поход в медпункт. Что он будет делать? Вновь «забудет» очередную странность, как это бывало раньше?
Фонари встречались все реже, но четкость очертаний осталась прежней. Звериное зрение.
«Не в этот раз», - решил Громобой.
Завтра с утра он начнет это выяснять. Теперь он пойдет до конца. В твердой решимости Громобой почти дошел до общежития, как в тишине прозвенел телефон. Парень взглянул на экран и понял – все снова откладывается. На дисплее светилось сообщение-напоминание: «Завтра на работу».
Глава 3. Саур
Передвижная тележка с хот-догами, за которой работал Громобой, находилась в парке отдыха и развлечений. Ему всегда было интересно, каково это: работать там, где остальные отдыхают. Что ж, палящее солнце, беззаботные отдыхающие, всеобщее веселье, вкусные манящие запахи, зазывающие аттракционы – все это у тебя перед глазами, но не для тебя. У работника только бесконечные булки с сосисками, соусы, специи, очередь покупателей и дурацкая желто-красная форма под цвет тележки.
В эту жаркую субботу было много народу. И будто каждый хотел перекусить вредным фастфудом. Громобой начал думать, что свободная минутка не выдастся. Однако как-то неожиданно наступило затишье. Парень даже успел заскучать. Неподалеку продавали сокола в клетке. Птица то устало прикрывала глаза, то взмахивала серо-коричневыми крыльями, будто хотела улететь. Пушистые перья, разлетаясь во все стороны, ложились на землю. Громобой перевел взгляд на скопление людей впереди. Там шло представление. Мимы развлекали толпу, показывая фокусы и пантомимы. Публика была разнообразной, но, в основном, семейные пары с детьми. Они все были захвачены выступлением. Краснощекая женщина в возрасте, обмахивалась веером, рядом с ней расположилась молодая семья с двумя детьми – мальчик сидел у папы на плечах, а девочка стояла рядом, держа шарик. Подростки, хохоча, снимали мимов на камеру смартфона, молодая женщина медленно покачивала коляску. Все они, не отрываясь, наблюдали за артистами. Кроме одного человека. Он-то и привлек пристальное внимание Громобоя.
Невзрачный худощавый мужчина средних лет. Он был одет в темные брюки и коричневую ветровку. Незнакомец двигался настолько быстро и бесшумно, что сложно было уследить за ним. Мужчина с кошачьей ловкостью шарил в сумках и карманах людей. Он, словно предугадывал движения, потому что точно знал, когда и куда уклониться, чтобы не попасться. Громобой не спускал с него глаз.
«Нужно это прекратить»
Но вдруг вор, будто что-то почувствовал и посмотрел прямо на Грома, их взгляды встретились. На Громобоя уставились блеклые нагловатые глаза.
- Мне, пожалуйста, один хот-дог, - голос покупательницы отвлек Грома.
Быстро обслужив женщину, парень снова посмотрел в сторону толпы, но как ни рассматривал, вора больше не обнаружил. В досаде Гром прикусил губу. Было в этом человеке что-то отличающееся от других, но что именно – непонятно. Он был другим.
- Да что же такое творится в последнее время, - пробурчал Громобой.
Рабочий день подошел к концу. На улице с каждым часом становилось темнее, палатки и аттракционы закрывались, запоздалые отдыхающие покидали парк. Громобой шел по опустевшим дорожкам, считая флажки, оставшиеся после людей. На выходе из парка замешкался, доставая наушники.
– И что такой юный анлюпен делает в этом городе? – раздался за спиной насмешливый голос. Гром обернулся – это был сегодняшний уличный вор, вальяжно облокотившись о столб.