Откупщики налогов нередко принадлежали к «именитым горожанам». Падение коммун и успехи централизации лишали патрициат французских городов политической самостоятельности. Это возмещалось глубоким проникновением его представителей во все поры государственного аппарата. Кредиты королям и принцам обеспечивали их доходные должности.
Таким образом, налоги и государственная система взимания последних отражали возросший удельный вес торгово-ростовщического капитала во Франции второй половины XIV — первой половины XV в. Рост налогов, опережавший накопление денежного капитала в условиях экономического спада, вызывал обострение социальной борьбы.
Государственная должность
Экономический кризис во второй половине XIV — начале XV в. обусловил приток бюргерства в государственный аппарат.
Должность в государственном аппарате и особенно в его финансовых органах выдвигается на первый план. Она становится источником постоянных доходов, обеспечивает монополию в торгово-предпринимательской деятельности и положение в обществе, представляя таким образом завидное место не только для бюргерства, но и для части бедневшего дворянства. Поэтому денежные капиталы охотно вкладывались в эту непроизводительную сферу.
Укрепление государственного аппарата поднимало значение государственной должности и должностного лица.
В сложной социально-политической обстановке, в условиях хронического финансового кризиса возрастала потребность в государственных займах, в награду за которые жаловались государственные должности. Финансовый «голод», вызывал широкую продажу государственных должностей.
В период формирования финансовой системы и ее органов, как части государственного аппарата, корона была заинтересована в расширении сферы деятельности своих заимодавцев, которые щедро вознаграждались торговыми привилегиями, льготными условиями аренды, правами на откуп налогов и прочим, что в конечном счете обеспечивало рост кредитов. В то же время почти бесконтрольная эксплуатация государственного аппарата гарантировала им огромное состояние и блестящую карьеру.
В период расцвета феодальной сословной монархии государственный бюрократический аппарат представлял собой достаточно разветвленную систему управления. Каждое государственное ведомство обрастало целым штатом чиновников.
Управление королевским двором принадлежало ведомству Hôtel du roi со своей особой юрисдикцией и штатом чиновников. Королевский Совет обслуживался штатом секретарей, нотариусов, писцов, докладчиков. Большого штата юристов, писцов и секретарей требовал Парламент, состоявший из трех палат. Финансовые органы объединяли два крупных центральных учреждения Счетную палату (La Chambre des comptes), которая подчинила возникшую в конце XIV в. Палату по делам налогов (La Chambre ou cour des aides), и казначейство (La Cour du trésor). Между ними находилось множество местных провинциальных финансовых учреждений со своими штатами сборщиков налогов всех рангов, казначеев и секретарей.
Карлом V было начато упорядочение королевской администрации по сбору налогов. Одна из мер реорганизации предусматривала введение единообразия в сборе налогов, осуществлявшемся под наблюдением центральной администрации.
На практике централизация управления финансами способствовала расширению финансовых органов. Многоступенчатая система сбора налогов от местного к генеральному сборщику включала многочисленных по-средников-чиновников, контролировавших сбор. Налоговую систему осложняли широко практиковавшиеся от-купы. Так, сбор косвенного налога эд отдавался на откуп для каждой провинции и по каждому товару отдельно.
Яркая картина состояния государственного аппарата и всякого рода злоупотреблений огромного штата чиновников в годы правления Карла VI давалась в известной «Ремонстрации университета и города Парижа Карлу VI об управлении государством» (1413). «По делам финансов, — отмечалось в ней, — мы вынуждены сказать, что управление ими теперь и в течение 24-х лет было таково, что они растрачены множеством чиновников, которые не имели попеченья о благе Вашем и общественном, а думали только о своих доходах» [22]. Один из авторов «Ремонстрации» Е. Павильи, обращаясь к королю, писал: «Вы имеете чрезмерно большое число казначеев, которые [однако] всегда там были, и слишком много людей старались туда проникнуть… Кто знает почему они входят туда так охотно? — Очевидно только из-за больших выгод и возможности хищений, которые им доставляют эти должности… И там, где в прошлое время их [казначеев] было только два, теперь четыре или пять, а иной раз шесть или семь». Помимо этого в 4 раза увеличился штат особых казначеев клерк-советников по судебным делам. Е. Павильи упоминает о возросшем числе сборщиков и контролеров и их клерков, а также о многочисленных чиновниках по делам юстиции, штат которых со времен Карла V увеличился в 7 раз, и о других. По справедливому замечанию Е. Павильи, разбухание государственного аппарата отнюдь не способствовало слаженности и четкости в работе его органов и наносило материальный ущерб казне. Согласно его сведениям, канцлер Королевского Совета к своему ежегодному жалованию в 2.000 ливров дополнительно получал 4.000 ливров, 2.000 в счет экстраординарного жалования и столько же за приложение печати. К этим доходам прибавлялись еще суммы за регистрацию и выдачу документов по 20 су за каждый и прочее. Е. Павильи указал на то, что канцлером Королевского Совета были скреплены печатью счета на сумму около 500.000 ливров на оплату дарений частным лицам из денег, ассигнованных на военные нужды. Чиновники юстиции получали по 600 ливров в год, а их советники по 100 ливров [22]. «Если казначей получит только от 4.000 до 5.000 франков в год, — писал Е. Павильи, — то это считается за ничто» [22].