По свидетельству клерка Гюиио де Сен-Реверина расходы Жака Кёра за время эксплуатации рудников составляли около 10.055 ливров 18 су 2 денье [18, 1, 311]. Эта сумма предназначалась на приобретение оборудования, хозяйственной утвари и прочих покупок. В 1454 г. (во время обследования рудников) была составлена опись рудничного имущества на сумму 688 ливров [18, 1, 310].
Хотя точность и полнота этих сведений могут вызывать сомнение, незначительность указанных сумм в сравнении с затратами на организацию торговли и на кредитно-финансовые операции очевидна. Расходы на восстановление горнометаллургического производства с лихвой окупались даже при малой мощности последнего. Согласно описи 1454 г., на лионских рудниках было обнаружено около 1.882 квинт, свинца на сумму 4.234,5 ливров; кроме того, неочищенного металла — на сумму 2.844 ливров 15 су [18, 1, 279].
Доходы росли за счет удлинения рабочего дня, несоблюдения рабочих норм и даже удержания оплаты. В материалах досье Жан Дове неоднократно подчеркивал необходимость выплатить рабочим задержанное жалование [18, 1, 252]. Сменное ограничение работы было введено только горным уставом 1455 г. [18, 1, 348, 354 ст. 9, 44].
Деятельность Жака Кёра ущемляла интересы промышленного начала, которое представляли горные мастера-управляющие. Характер эксплуатации рудников не благоприятствовал созданию фонда накопления в производстве и не мог обеспечить достаточного содержания горных мастеров и освободить их от непосредственной занятости. Свидетельства Ф. Мангвина и де Фонтена по этому поводу подтверждало общее состояние производства. Компаньоны Жака Кёра несли убытки также из-за посредничества королевского казначея в оценке металла, поступавшего на монетные дворы Парижа и Буржа [18, 1, 259]. Пользуясь большой властью, казначей искусственно занижал стоимость металла, ущемляя интересы мастеров.
Денежный капитал позволил Жаку Кёру подчинить компаньонов по эксплуатации рудников в Божоле братьев Баронне. Согласно досье, долг купцов Баронне составил 1.800 ливров [18, 1, 252]. Зависимость старых владельцев рудников от королевского казначея по существу сводила на нет их права. Опись рудников в Божоле, в которой отмечались крайне низкая мощность плавилен, нехватка рабочих рук и, наконец, бездействие одного из рудников — Жоз, более чем красноречиво свидетельствовали о состоянии производства, с трудом расплачивавшегося с казной ежегодной десятиной [18, 1, 330].
Тем не менее деятельность Жака Кёра способствовала восстановлению и поддержанию горнометаллургического производства, в чем была несомненная заслуга казначея Карла VII. При всех известных негативных сторонах деятельности Жака Кёра горнометаллургическое предприятие, определившее производственную сферу активности придворной торговой компании, позволяет отнести эту торговую организацию к тому типу компаний, который был примером трансформации торговоростовщического капитала в промышленный.
После ареста Жака Кёра в 1454 г. была предпринята попытка организовать казенное горнометаллургическое предприятие. В связи с этим весь комплекс рудников переходил к королевской горной администрации, которая осуществляла наем рабочих, оплату, заключение договоров об аренде и прочие необходимые операции.
Со второй половины XV в. несколько возросла активность товариществ мелких производителей. Корона покровительствовала аренде отдельных видов горнометаллургических работ как французскими, так и иностранными мастерами горного дела. В 1454 г. был подписан контракт об аренде плавильни рудника Брусье в Лионне [18, 1, 311–312], по которому немецкий мастер-литейщик Г. Брохарт из Брейзака в течение 10 лет соглашался заниматься аффинажем цветных металлов в Лионне. Судя по контракту, доход мастера был довольно солидным, тем более, что администрация брала на себя заботы по снабжению мастера топливом и инвентарем [18, 1, 311–312]. За квинтал очищенной меди последнему полагалось 27 су 6 денье, за весовую марку серебра — 25 су, за марку золота — 8 экю [18, 1, 311–312].