В аренду горным мастерам Ф. Мангвину и де Фонтену, бывшим управляющим, снова передавалась половина рудников Вене, Коне и Брусье в Лионне [18, 7, 281]. Также были заключены контракты с немецкими мастерами крепежных работ — нивелировщиками В. Бонгаром и К. Циммерманом [18, 7, 316–317]. Условия контракта гарантировали К. Циммерману оплату в размере 1.500 ливров при полном оснащении производства строительным материалом, снабжение которым брала на себя администрация [18, 7, 316–317].
На улучшение горного дела были выделены налоговые поступления с Лиона в размере 1.400 ливров, а также часть королевской десятины в размере 800 квинт, свинца [18, 7, 282].
В 1455 г. был введен горный устав, выработанный прокурором Жаном Дове совместно с горными мастерами. Если Жаком Кёром была частично решена задача восстановления рудников, то во второй половине XV в. встал вопрос о повышении рентабельности горнометаллургического производства вообще. Устав отразил состояние рудников к середине XV в. и наметил основные направления в организационной перестройке и техническом усовершенствовании.
Статьи горного устава (53 ст.) имели цель упорядочить организацию управления. В связи с этим вся исполнительная власть сосредоточивалась в лице управляющего [18, 7, 347, ст. 1] и контролеров [18, 7, 347, ст. 2]. Утверждались функции администрации [18, 7, 348, ст. 6], горных мастеров и горнорабочих [18, 7, 347–349, ст. 5, 6, 14, 15–17], устанавливалась оплата рабочих [18, 7, 348, ст. 9], их права и обязанности, в определении которых особенно проявилось стремление к внеэкономическому принуждению. Устав не регламентировал производственные нормы, наоборот, поощрял совершенствование технологии производства, вменяя в обязанность горным мастерам совершенствовать производство для его расширения, что диктовалось большими потребностями в горной продукции [18, 7, 348]. Принимались во внимание предложения мастеров по улучшению условий для горных работ: удлинению и углублению траншей и стоков воды, литейных операций и прочего, что в итоге давало сокращение ежегодных расходов на оплату подсобных рабочих и создавало благоприятные условия для дальнейшей эксплуатации рудников [18, 7, 274],
Горный устав утверждал жесткий режим труда. «Известно, — отмечалось в уставе, — что горные мастера, рабочие, подсобные и другие на рудниках имели в старое время свободу, без страха перед судом совершали много злоупотреблений; отныне управляющий должен подвергать суду мастеров, рабочих и других в случаях нарушения ими установленного порядка» [18, 1, 352]. В двадцати параграфах устава определялись правонарушения горнорабочих, в числе которых наряду с клятвопреступлением, ссорами, несоблюдением порядка [18, 1, 352, ст. 34–37] упоминалось ношение оружия и несоблюдение установленных норм. Нарушения карались штрафами от 10 су и выше, лишением зарплаты [18, 1, 354, ст. 44–47], заключением в тюрьму и изгнанием с рудников [18, 1, 352–353, ст. 33].
Администрация вводила нормы поведения рабочих вне шахты и в часы отдыха. Рабочие должны были постоянно находиться на территории рудника как в рабочие, так и в праздничные дни. Никто не мог покинуть рудник в течение всего срока найма без разрешения на то управляющего [18, 1, 355, ст. 52]. Согласно уставу, «все рабочие, мастера, подсобные и прочие должны были повиноваться управляющему в отношении правосудия» [18, 1, 353, ст. 41]. Строгости в отношении сроков службы на руднике объяснялись острой нехваткой рабочей силы.
Фиксация многочисленных штрафов была показателем фискальных интересов короны, проявившихся в горном уставе 1455 г. так же, как в цеховых статутах второй половины XV в.
Горный устав, предусматривавший все стороны производства и эксплуатации наемного труда, по существу не имел реального значения. Казна оказалась не в состоянии финансировать эти рудники. В 1456 г. корона сочла более выгодным вернуться к раздаче рудников в аренду, сохранив за собой право на сбор десятины. С 60-х годов XV в. стал утверждаться путь укрепления мелкого горного производства, приведшего только в конце XV — начале XVI в. к возникновению горной мануфактуры.