В то же время производственная сфера, подчеркивая разносторонний посреднический характер деятельности торговой компании Жака Кёра, дает основание для выделения ее среди торговых объединений преимущественно с торговыми и кредитно-финансовыми операциями.
Позитивная роль торговой компании заключалась в аккумуляции денежного капитала. Состояние казначея Карла VII отражало общую тенденцию роста торгово-ростовщического капитала во Франции, хотя не могло служить показателем его общего уровня в первой половине XV в.
Очевидна роль торговой компании в активизации внутренних и внешних торговых связей и в восстановлении тех отраслей производства, которые приобрели наибольшее значение в годы войны.
Меры, предпринятые казначеем для восстановления торговой активности, способствовали становлению национальной внешней торговли, что в свою очередь обусловливало борьбу Франции за торговые монополии на внешних рынках, которую успешно начал Жак Кёр.
В сфере производства восстановление горнометаллургических промыслов в Лионне способствовало подъему горного дела, хотя торгово-ростовщические интересы обусловливали консервацию старых форм организации производства: присасывание к корпоративному ремеслу и промыслу при максимальной эксплуатации и даже ущемлении интересов промышленного начала.
Деятельность Жака Кёра оставила заметный след в социально-политической истории Франции. Государственная деятельность королевского казначея, отражавшая внутреннюю и внешнюю политику Карла VII, была направлена на поднятие престижа короны. Этому немало способствовали кредиты Жака Кёра. В то же время в покровительстве ему французского короля можно видеть своеобразную форму денежного накопления для короны. Финансирование придворной аристократии со стороны торговой компании делало излишней помощь иностранных кредиторов, позиции которых при дворе французского короля начинают ослабевать.
Прогрессивность деятельности Жака Кёра как представителя торгово-ростовщического капитала должна рассматриваться в связи с той двойственной ролью, которую играл торгово-ростовщический капитал в феодальном обществе, т. е. в соответствии с тем, насколько этот капитал обслуживал феодальное общество и насколько разлагал его основу.
Восстановление хозяйства, понесшего большой урон в результате Столетней войны, требовало наибольшей активности торгово-ростовщического капитала. Поэтому, осуществляя свою прогрессивную историческую миссию, французский торгово-ростовщический капитал в большей степени обслуживал феодальное общество, еще не выходя за его рамки, чем расшатывал и подтачивал основу государственной системы. Это определяло место торгового капитала в социально-экономическом развитии Франции первой половины XV в.
В то же время многосторонний характер деятельности Жака Кёра, его происхождение, морально-этические принципы, выработанные в условиях активной деловой жизни, свидетельствовали о складывании социального типа так называемого дельца, патриция-предпринимателя. Не случайно девизом его жизни была формула: «для смелости Кёров нет ничего невозможного». Эти слова верно отражали житейские принципы предприимчивого европейского бюргера. Кредо Жака Кёра проявилось в осуществлении внутренних государственных дел и во внешней политике короны, раскрывая сущность интересов бюргерства.
Средневековый делец — l'homme d'affaires — по своим деловым качествам был близок к будущему предпринимателю капиталистического склада. В XV в. его деловая активность находила воплощение в государственной деятельности, в торговле, в предпринимательстве, в кредитно-финансовых операциях и в землевладении.
Но могущество Жака Кёра питала королевская власть. Легкость, с которой была сокрушена блестящая карьера казначея Карла VII, как ничто более свидетельствовала о еще несамостоятельном характере активности, ее породившей.
В галерее европейских дельцов XIV–XV вв. рядом с Жаком Кёром можно поставить итальянских и немецких les hommes d'alfaires, хотя последние превосходили своего французского собрата масштабом деятельности и более совершенными методами хозяйствования.
Но в этой типичной для эпохи фигуре и в характере ее деятельности преобладали специфически французские черты. Их определяло прежде всего непременное включение в орбиту деятельности государственного аппарата и его финансовых органов. Эксплуатация государственного аппарата, хотя была и не очень надежным средством благополучия, но обеспечивала сравнительно быстрое обогащение. Однако принадлежность к государственному аппарату сообщала французскому l'homme d'affaires известную зависимость от короны.