Новость! Зазор! Взятие неба!
Нашествие будетлян на солнечные миры!
Мы, главнебы, приказываем вращаться – кому? – 1) Торгашу (Меркурию) 2) Любяшке (Венере) 3) Марфе (Земле) 4) Мяснику (Марсу) – как? По закону уравнения очищенного времени.
Дальше идёт сложнейшая математическая формула (см. её в моей книге «Мятеж I» Баку, 1920, и в «Неизданном Хлебникове» Москва, 1930, вып<уск> 16), она заканчивается лозунгами:
Эти законы даны впервые и навсегда <…> Клянемся, что наши властные приказания не будут нарушены покорными солнцами. Управлять светилами – это больше, чем управлять людьми.24
Тут уже намечается победа над солнечной системой! Что казалось фантастическим бредом в 1920 г<оду>, то сейчас поставлено на научную почву… Связь В<елимира> Хл<ебникова> с оперой ещё замечательна тем, что он написал пролог к «Победе над солнцем» к<оторы>й исполнял я в одном из костюмов работы К<азимира> Мал<евича>. Пролог весь состоял из неологизмов-славянизмов, относящихся к театру, т<а>к, напр<имер>:
Люди <…> спешите идти в созерцог или созерцавель <…> (т<о> е<сть> театр – А. К.)
Смотраны (декорации – А.К.) написаны худогом, создадут переодею природы.
Звучаре повинуются гуляру-воляру
Будь слухом (ушаст) созерцаль!
И смотряка.
Вот отрывки из пролога, но они имеют важное значение для оперы, напр<имер>, место о переодее природы.25
Так, Мгебров в своей книге «Жизнь в театре» т<ом> II пишет о театре, где были наши первые спектакли: «По окончании гастролей Комиссаржевской здание было переделано в ресторан». На стенах его – «букет опереточных цветов, размалёванных с золотом и вульгарными голыми женщинами». Мгебров ещё говорит о наших спектаклях: «Они сорвали опереточные цветы, заслонили вульгарность стен».26
Теперь вам будет яснее песня в начале оперы:
Интересно, что опера «Победа…» имеет уже свою победоносную историю. В журнале «Среди коллекционеров», М<осква>, 1924, №№ 3–4 читаем:
В Ганновере вышла великолепно изданная папка с 10 конструктивистскими литографиями Эль Лисицкого, долженствующими изображать воплощение мотивов из оперы А. Кручёных 1913 года «Победа над Солнцем». Издание, отпечатанное только в 75 экз<емплярах> по-немецки озаглавлено «Пластическое оформление электромеханического представления…»,27 –
Короче – 10 фигурынь.28
Эль Лисицкий, как вам известно, оформил в те же годы книгу «Маяковский для голоса» – в оранжевой обложке, с многочисленными типографскими красочными узорами и алфавитным указателем, как это бывает в книжечках для записи <номеров> телефонов. Это издание сейчас – большая редкость.
Но изданием «фигурынь», ещё более редким и дорогим – цена 35 долларов, история «Победы…» не кончилась. В 1958 году в тех же краях вышла книга Горст<а> Рихтера под названием на нем<ецком> языке «Эль Лисицкий. „Победа над Солнцем“» – это уже монография о фигурынях, к<ото>рые все воспроизведены в тексте (в чёрном цвете) и одна красочная на обложке.29 Говорят, выходит 2-м изданием.
После первой постановки опера шла ещё в Витебске в оформлении талантливой художницы Ерм<олаевой>.30
Сейчас о «Победе…» печатается у нас в Словаре опер.
Поскольку о свирепых лозунгах, о выстрелах и всякой кутерьме в опере уже рассказано, и намечены пути в космос, разрешите мне закончить на более мирной полосе.
Как весело сказал один поэт:
Итак, известно, что Пикассо написал около 10 вариантов картины Веласкеса «Инфанта» («Менины»), конечно, в своем стиле, т<о> е<сть> всякие сдвиги, гиперболы, необычайные лица и фигуры, «обновил», так сказать, картину. Известно также, что Маяковский в печати и в разговорах с друзьями любил делать варианты даже у Пушкина и Блока.
Напр<имер>, известные строки из «Незнакомки» он читал так:
У Блока – «всегда без спутников одна», – но это уже тавтология и непонятно: м<ожет> б<ыть>, она манекенщица, к<оторы>м в прежнее вр<емя> (главн<ым> обр<азом>, за границей) не разрешалось ходить вдвоём, особенно с «кавалерами», а так уже сразу было видно по богатому изящному костюму, кто идёт, и рассмотрят её со всех сторон. Я не хочу сказать, что так и надо печатать Блока с этим вариантом, у М<аяковск>ого были ещё и др<угие>.