— Сдавайся, мужик.
— Да мне поздно уже, — совершенно спокойно ответил бородач.
Под ним быстро расплывалась лужа крови.
— Никогда не поздно остаться в живых, — возразил Кирилл.
Бородач помотал головой и, казалось, это простое действие отняло у него все силы. Дальше он уже не говорил, а едва слышно хрипел:
— Мне так и так помирать. Да только таким, как этот, — он указал взглядом на мертвеца. — Становиться не хочется. Ты в накладе не останешься. Я ведь, как поднимусь, первым за тобой приду. Оплошаешь, как я тут, и хана. Оно тебе надо?
Кирилл согласился, что не надо.
— Тогда стреляй, — прохрипел бородач.
— Уверен?
Бородач едва заметно кивнул. По сути, одна борода дрогнула. Кирилл тщательно прицелился в голову и спустил курок. Автомат ответил сухим щелчком. Бородач вздохнул. Если бы его вздох удалось разложить на составляющие и трансформировать в слова, то получилось бы нечто вроде: "молодежь, ёксель-моксель". Кирилл метнулся обратно на лестницу. Катя стояла у стенки, бледная как сама смерть.
— Кать, что с тобой?!
— Я только что убила человека, — прошептала девушка.
— Не ты, а я, — поправил ее Кирилл.
— А… Ну тогда ладно. Что там?
— Всё в порядке, — отозвался Кирилл, осторожно отбирая у девушки пистолет. — Сейчас еще одно убью, и полдела сделано.
Катя неуверенно кивнула. Кирилл бегом вернулся к бородачу. Тот был мертв.
Стрельба в коридоре окончательно смолкла. Одного культиста девушки всё-таки подстрелили. Второй, оставшись в меньшинстве, нырнул в дальнюю комнату, где вместо решетки была обычная на вид стена, и захлопнул за собою дверь. Когда девушки перебежали ближе, они услышали, как в комнате передвигается мебель. Культист спешил забаррикадироваться внутри. Алекса выстрелила в дверь, чтобы он там не расслаблялся, и девушки побежали обратно.
С лестницы в коридор влетела Катя.
— Там этот… мой, то есть, твой, короче — наш труп поднимается, — путано доложила она.
Кирилл выглянул. Плечистый культист встал и, не оглядываясь, решительно зашагал вверх по лестнице. Кирилл огляделся по сторонам. В торце коридора две крайние комнаты были без решеток. Одна оказалась туалетом, другая, по всей видимости, служила тюремной канцелярией. На столе среди бумаг валялись две связки ключей. В одной ключи были побольше, в другой — поменьше. Кирилл схватил обе.
Большие ключи отпирали решетки камер. Их было двенадцать и в каждой кто-то сидел. Кое-где даже не по одному. По словам Алексы, все они, за исключением Кристины, были в прошлом ополченцами. Две трети из них оказались молодыми и привлекательными на вид женщинами. Взгляд Кирилла уверенно констатировал, что все они пока живы.
Кристину нашли в десятой камере. У девушки на левой скуле красовался свежий синяк, но в остальном она выглядела нормально.
— Я думала, вы уже на арену заявитесь, — сказала Кристина, когда Кирилл отпер ее камеру.
— Некогда, — отозвался тот. — Сюда топает целая армия мертвецов, а командует ими наша старая знакомая.
— Та рыжая?
— Ага.
Кристина нахмурилась. Яна сунула ей в руки трофейную двустволку и штук пять патронов. Кристина привычно осмотрела оружие, а Кирилл тем временем открыл одиннадцатую камеру. Там было нечто вроде местного лазарета или просто отдельная камера для раненых. Здесь Кирилл увидел Лену с замотанной по локоть левой рукой, Ринату с перебинтованной ногой и незнакомого седовласого мужчину, которого, судя по нынешнему виду, били долго и со вкусом. Алекса тотчас кликнула Яну.
В двенадцатой камере Кирилл увидел высокую стройную брюнетку. Ту самую, которая, по словам Алексы, раньше командовала флотом ополчения. Как и в прошлый раз, на ней не было ничего, кроме многочисленных цепей. В этот раз брюнетка была прикована к стене, и столь основательно, что не могла даже пошевелиться.
— Вы же не думали, что мы вас здесь бросим? — сказала Алекса, пока Кирилл разбирался с ее оковами.
Цепи скреплялись маленькими замочками. Кирилл сразу сообразил, что вторая связка ключей — от них, но никакой маркировки он не заметил. Пришлось к каждому замку подбирать ключ вручную.
— Это было неразумно и предсказуемо, — спокойно ответила брюнетка. — Плохое сочетание, не по феншую. Но я рада видеть тебя живой. Остальных тоже, даже кого пока не знаю.