— Давай, давай, нечего тут высматривать, — проворчал он.
— Да я и не высматриваю, — ответил Кирилл, проходя внутрь.
Он оказался в полутемном помещении без окон. Под потолком нещадно чадила керосиновая лампа. Карта на стене была криво завешана старыми газетами. Рядом с высоким офицером в потертой форме маячили двое телохранителей. Кириллу даже не позволили приблизиться к нему. Один из телохранителей по знаку генерала вышел вперед и забрал пакет. Еще и ощупал его, прежде чем передать командиру, словно бы надеялся через плотный брезент обнаружить мину или еще какой-нибудь неприятный сюрприз.
— Жди здесь, — коротко бросил генерал Кириллу и вышел за дверь.
Телохранители наставили на курьера стволы и суровые взгляды. Кирилл начал потихоньку прикидывать, как бы выбраться отсюда хотя бы живым. Оружие у него не отобрали, но курьер был уверен, что любая попытка вытащить его обернется пулей в лоб.
Минут через пять генерал вернулся. Телохранители оглянулись, не выпуская Кирилла из поля зрения. Генерал коротко мотнул головой в сторону курьера. Один из телохранителей вручил Кириллу обещанную плату и выставил его за дверь.
Как и было обещано, заплатили щедро. Этого хватило и на лекарства, которые прописал Кате доктор, даже с учетом того, что большую их часть пришлось покупать на черном рынке, и на снаряжение команды в обратный путь. Изначально Кирилл запланировал выход через неделю, однако уже через три дня Катя оправилась достаточно, чтобы всерьез взяться за здешний черный рынок. А еще раньше к ним зачастила Алекса.
Команда Кирилла остановилась там же, в здании почтамта. Местные почтальоны обитали на втором этаже, а для приходящих они оставили третий. Судя по пыльным пустым комнатам, почта до Новгорода в те дни доходила редко. Мебели на этаже практически не осталось. Ее еще зимой порубили на дрова. Местные почтальоны пожертвовали для Кати приличный на вид диван, а Кириллу с Кристиной пришлось спать на полу, завернувшись в одеяла. Ну или развернувшись на одеялах — это зависело от того, какая трактовка слова "спать" была ближе к тому, чем они занимались ночью.
Алекса заглянула к ним в первый же вечер. Как она сама сказала:
— Зашла на почту, и дай, думаю, вас проведаю. Как Катя? Доктор заходил?
— Заходил, — ответила Кристина. — Понавыписал кучу лекарств, пошутил, что будет удивлен, если мы найдем хотя бы треть из его списка и сказал, что жить она в любом случае будет.
— Это главное, — сказала Алекса, оставила для Кати яблоко и ушла.
Следующим вечером, перед самым закрытием почтамта, она появилась вновь. Визит не затянулся. Алекса опять принесла гостинец для "болящей", пожелала той скорейшего выздоровления и убежала по своим делам.
— Ей что-то от нас надо, — сказала Кристина.
Стоя у окна, девушка наблюдала, как Алекса, укрываясь в тени зданий, быстро шла прочь.
— Может быть, ей просто приглянулся наш Кирилл? — выдвинула с дивана свою версию Катя.
— Возможно, — согласилась Кристина. — Даже скорее всего. Хотя вообще-то она больше вокруг тебя крутится.
Катя моментально вспыхнула.
— Сколько раз тебе повторять, у меня с ориентацией всё в порядке! И даже если я иногда, заметь, иногда, увлекаюсь, то я натура творческая, а творческим натурам свойственны внезапные порывы.
— Ладно-ладно, — отозвалась Кристина. — Я ничего такого ввиду не имела, натура творческая. Я вот о чём. Если бы она надумала охмурить Кирилла, то крутилась бы вокруг него, когда нас нет рядом. А она крутится вокруг тебя и определенно не хочет, чтобы о ее визитах знал кто-нибудь еще. Приходит вечером, когда на почте мало посторонних, уходит тайком.
— А почему именно вокруг меня? — уточнила Катя.
— Да потому что именно ты у нас не в форме, а без тебя мы никуда не двинемся, — ответила Кристина. — А это значит, что ей что-то от нас надо.
— Что же?
Кристина пожала плечами.
— Не знаю, — сказала она. — Но доктор сказал, что ты пошла на поправку, так что скоро мы это узнаем.
Она ошиблась только в слове "скоро". С просьбой Алекса пришла на четвертый день, когда Катя уже полностью оправилась и успела дать мастер-класс на местном черном рынке. Столкнув лбами дюжину торговцев, она взвинтила цены на одни товары, обрушила на другие и сумела заключить несколько фантастически выгодных — только для себя! — сделок.