Это было кирпичное здание в два этажа. Хозяева явно покинули его в большой спешке, бросив практически всё имущество. Разбитые окна на первом этаже и труп на крыльце, заколотый осколком стекла, весьма очевидно намекали на причину, побудившую их так поступить, но, по правде говоря, с их стороны было бы очень разумно вернуться.
Лестница на второй этаж была спрятана за дубовой дверью. Снаружи ее можно было закрыть на ключ, а изнутри – на засов. Хозяева это сделать не успели, а мертвецы пустым зданием не заинтересовались. Точнее, пустым для мертвых, которых ничего, кроме живого мяса, не интересовало. А вот для тех, кого они в качестве такового рассматривали, в доме осталось достаточно всего, чтобы как минимум с комфортом провести ночь.
В шкафу на кухне Кирилл нашел свечи. Катя залезла в холодильник, где обнаружила приличный запас овощей и фруктов.
– Похоже, тут жили вегетарианцы, – недовольно проворчала она.
– Тем лучше, – тихо откликнулась Кристина. – Мясо за три дня уже бы дало дуба. Кстати, гуляем.
И она продемонстрировала свою находку – бутылку вина.
– По какому поводу? – спросил Кирилл.
– Во-первых, мы всё еще живы, – ответила Кристина.
– А во-вторых, мы больше не голые, – добавила Катя.
У военных нашлась пятнистая форма на всех троих. Даже Катин размер был, хотя ей и пришлось кое-что местами ушить. Штаны, рубашки, куртки и даже легкие бронежилеты. Правда, последние – такие легкие, что выдававший их сержант гарантировал защиту только от гнилых зубов зомби, но, как сказала Катя:
– По сравнению с голой задницей это большой шаг вперед.
Сержант в ответ только хмыкнул. Потом возникла заминка с обувью. На Кирилла и Кристину ботинки нашлись, а вот для Кати – уже нет. Впрочем, в тапочках ее всё-таки не оставили. Под прикрытием пары солдат девушки совершили налёт на ближайший супермаркет и вернулись оттуда с черными сапожками для Кати и с новым рюкзачком у нее же за спиной.
Кристина, хмыкнув почти как тот сержант, прервала поток воспоминаний.
– Да уж, ты права, – сказала она. – Но есть еще и в-третьих! У нас с вами есть оплачиваемая работа. Не по специальности, конечно, но жизнь налаживается.
Кирилл только вздохнул в ответ. Катя сразу спросила: что не так? Кирилл заверил ее, что «всё – так», но девушка не отставала.
– Ты что, недоволен, что мы пошли с тобой?
– Напротив.
– Тогда давай делись, что тебя гложет, пока я не навоображала себе чёрте что! Весь вечер какой-то смурной ходишь.
– Да ничего особенного, – отмахнулся Кирилл.
– А чего нос повесил?
– Подумалось.
– О чём? – не отставала Катя.
– О том, как всё вокруг перевернулось.
– Да уж, – согласилась Кристина. – Теперь уже ничего не будет прежним.
– За исключением одного, – уточнил Кирилл. – Я ведь до Апокалипсиса был курьером. Потом конец света, война миров, восставшие из мертвых и прочие потрясения. И кто я стал в результате всего этого? Опять простой курьер.
Он вздохнул и махнул рукой. Девушки переглянулись.
– Ладно, пойдем на второй этаж, – сказал Кирилл.
– Только дверь закроем сразу, – добавила Катя.
Кирилл кивнул, тем более что первый беглый осмотр никаких мертвецов в доме не выявил. Дверь заперли и, освещая себе путь зажигалкой, поднялись по лестнице.
Второй этаж состоял из пары больших спален, одного закутка, где разместились ванна с туалетом, и коридора между ними. Занавески на окнах были настолько плотные, что задвинув их, можно было спокойно зажечь свечи без опасения засветиться. В закутке всё исправно функционировало, включая подачу воды и газовый бойлер с собственным баллоном.
– О боже, горячая вода! – воскликнула Кристина, и потом девушек из душа было не вытащить.
Кирилл, впрочем, даже не пытался. Сам он тоже наскоро умылся и уже успел развесить промокшую одежду сушиться на перилах. Впрочем, расхаживать по дому голым он всё-таки смущался – пусть даже все его нынешние обитатели уже всё видели – и, раздобыв в шкафу свежее полотенце, обернул его вокруг талии.
Пока Кирилл мылся, девушки приготовили ужин – вся готовка свелась к художественному нарезанию овощей и фруктов – и по большому счёту заняться было нечем. Развалившись в мягком кресле с широкими подлокотниками, Кирилл грыз яблоко и думал о том, что для некоторых неудачников даже конец света – не основание для перемен в жизни.
– Всё хандришь? – раздался голос Кати.