В той же работе Р. Лукас подвергает критике неоклассические модели экономического роста Р. Солоу и Э. Денисона (Denison), указывает на их неспособность сообразоваться с эмпирическими данными о росте экономики США.
Р Лукас утверждает, что "главные плюсы неоклассической системы... исходят из ее способности квантифицировать [sic] эффекты различных влияний [sic] на рост" . Мы уже знаем, как Р. Лукас "квантифицировал" уровень жизни населения. Его вклад в развитие неоклассической математизированно системы экономической метафизики является несомненным, но представляет собой отрицательную величину с точки зрения современных критериев научности, так как способствует все большему отдалению экономического мышления от исследования действительно существующих экономических отношений и выработки средств для их улучшения.
Р. Лукас утверждает, что "успешная теория [sic!] экономического развития, очевидно, нуждается в первую очередь в механике, содержащей [предпосылки] поддерживающихся роста и различий в уровнях дохода". Возможно, под успешной теорией здесь понимается та, что может, извиваясь, подгоняя константы и числовые параметры моделей, приспосабливаться к любым фактам. А значит, экономистам нужно изучать статистику, но только для изменения второстепенных положений в своих концепциях, для того, чтобы теории, базирующиеся на либеральных принципах, лучше сообразовывалась с эмпирическими фактами и "доказывали", как об этом говорит Фридман, верность принципов либерально-буржуазной идеологии. Этот эмпирический поиск, направленный на придание экономическим моделям видимости соответствия действительности, не имеет ничего общего с научностью, ибо не оставляет места для проверки базовых положений теории, но принимает их как безусловно истинные, а изменяет лишь второстепенные положения и константы.
В другой статье, посвященной проблемам эконометрики, Р. Лукас утверждает, что последствия общественного регулирования экономики могут быть оценены лишь посредством в формате исследования конструкций, построенных на неоклассических "микроэкономических основах" (microeconomic foundations). Разумеется, речь идет лишь о психологической догматике, в частности, об индивидуализме и рациональности. Но ведь этот догматический подход позволяет отвергнуть любое вмешательство общества в рыночную ситуацию, будь то помощь голодающим или бездомным безработным, только на том основании, что эта политика противоречит исходной догматике, безосновательно выдвинутой экономистами неоклассической школы. В действительности, эти последние являются лишь постулатами неоклассических экономистов, например ненаучное утверждение, будто все люди рациональны, или что голодающие выбирают сознательно идут на голод, дабы меньше работать.
Вдобавок, Р. Лукас догматически, ненаучно принижает значение тех причин изменения экономической системы, которые находятся вне "воли" рациональных индивидов. Так, по мнению Р. Лукаса, поведение экономической системы есть "такое, какое оно есть" уже потому, что на экономическую систему существенно влияет лишь рациональное поведение автономных акторов. А разве это явление существует вне теорий либерально-буржуазных экономистов? Нет, его существование не только не подтверждается, но и прямо опровергается опытом. Но согласно Р. Лукасу, кривая Филипса уже потому вводит в заблуждение, что она противоречит неоклассическому догмату о рациональном аутоматоне, - так называемым неоклассическим основаниям экономики. Таким образом, отклонение Р. Лукасом "альтернативных экономических мероприятий" и "интервенционизма", под которыми следует понимать вмешательство в экономику демократической власти, представителей всего общества, не только научно несостоятельно, но показывает завзятый догматизм этого представителя неоклассической политэкономии.
Г. Зиммель указывал на ограниченность применения неоклассической концепции спроса на отдельно взятый товар в экономической науке. По мнению Г. Зиммеля, определение экономической ценности любого товара требует большей информации, чем кривая спроса на этот товар, а именно исследование готовности, склонности человека к обмену, с использованием как минимум двух товаров: "Только при существовании второго объекта, который я готов отдать в обмен на первый... каждый из них может иметь измеряемую экономическую ценность". Поэтому кривая спроса на отдельно взятый товар не может иллюстрировать его экономической, меновой ценности.