Кашлянув в третий раз, я насторожилась, прислушиваясь к своим ощущениям. Горло начало першить и саднить, что вызывало постоянное покашливание. А глаза заслезились и зачесались, как будто в них песка насыпали.
— Мария, ты себя нормально чувствуешь? Ты сильно раскраснелась? У тебя жар?
Он быстро подошёл ко мне, нахмурившись, положил руку на мой лоб и поднял подбородок к свету, всматриваясь в моё лицо.
— Маша, у тебя нет аллергии на морепродукты? — тревожно проговорил он.
Скинув его руки со своего лба, я побежала к зеркалу и ахнула.
Все лицо пошло красными пятнами, веки начинали опухать и краснеть. Глаза слезились. А дышать становилось труднее. Догадка поразила как молния. И почувствовав слабость, я прислонилась спиной к стене, медленно по ней съезжая на пол.
Максим бросился ко мне обеспокоенный и взволнованный, держа в руках телефон.
— У меня никогда не было аллергии. Ни на что! Ты… ты отправил меня? — сипло сказала, вглядываясь в его, охваченные волнением глаза.
Но я не верю его волнению.
Глава 14
— Маша, посмотри на меня! — трясёт за плечо одной рукой и всматривается в мое лицо, а второй прижимает к уху телефон. — Скорая, срочный вызов. Похоже на аллергию, девушка задыхается. Двадцать три года. Титаренко Мария Андреевна. Горького 37, квартира 707, 1 подъезд, 25 этаж. Только быстрее.
Откинув телефон, он подхватывает меня на руки и укладывается на диван.
Я и сама понимаю, что все очень похоже на аллергическую реакцию, но я не страдаю аллергией и никогда не страдала. Всё это как-то очень странно. Не могу сказать, что прям задыхаюсь. Наверное, это все же не отёк гортани, к счастью. Это скорее от волнения и его близости. Надо успокоиться. Дышу глубже и смотрю на Макса, как у него подрагивают руки и недоумеваю. Чего он так разволновался то?
— Маш, ты как? Дышать тяжело? Скорая сейчас приедет, — с тревогой и смятением он взял меня за руку. Но тут же подскочил и распахнул окно.
— Нормально мне дышать. Максим, успокойся! — посмотрела на него пытливым взглядом и ляпнула, — То есть, ты меня не травил? — тихо спросила сиплым голосом.
Увидев, как он сменился в лице, посуровел и заиграл желваками, я тут же пожалела о своём вопросе.
— Твоё… временное помутнение рассудка, я спишу на симптом болезни.
— Это я сумасшедшая? Ну нормально. Вообще-то то, это ты ведёшь себя, мягко говоря, странно. Вот чего ты привязался ко мне?
— Мария выпей воды и успокойся, — протягивая стакан с водой, сказал Максим.
Глотнув живительную влагу, горло и правда стало меньше саднить. Ещё бы глаза не чесались. Надо умыться холодной водой. Встала с дивана, но и шагу сделать не успела, как Макс требовательно рыкнул:
— Куда собралась?
Подняв на него вопросительный и одновременно возмущенный взгляд, медленно вымолвила:
— В туалет. Можно?
— Можно.
— Покорнейше благодарю! — я даже ернически присела в реверансе перед ним.
Правда мою насмешку он не оценил. Подошёл и резким движением притянул меня к себе, сжал в объятиях так сильно, что я почувствовала гулкие удары его сердца. Сделала судорожный вдох, вбирая в лёгкие уже знакомый запах свежести и морской соли, и замерла, не зная как реагировать на его столь неожиданный выпад. Я даже не вырвалась просто, опешив стояла, опустив руки вдоль своего тела, и ждала, когда он меня выпустит. Резко раздался протяжной трелью домофон. Я вздрогнула, а Максим меня на секунду прижал сильнее, тут же отпустил и пошёл открывать дверь.
Я же стояла неподвижно, ощутив как лёгкие начали гореть от недостатка кислорода, осознала, что все это время не дышала. Порывисто сделав вдох, приложила ледяные пальцы к пылающим щекам. Черт, что это было? Что это вообще сейчас было?
Он зашёл вместе с врачом. Я же была как в тумане. Заторможенно отвечала на вопросы, попутно отмечая, что Максим постоянно дополнял мои слова.
Поймала на себе вопросительные взгляды его и врача, рассеянно пробормотала:
— Что? Простите, я задумалась.
— Собирайте сумку. Поедем в стационар. Аллергия дело серьёзное. Вдруг анафилактический шок? — монотонно проговорил врач бесцветным голосом.
— Нет. Нет, нет. Все нормально уже. Мне нельзя в стационар. Я…
— Мария, это не шутки. Ты же сама все понимаешь, — перебив меня, строго сказал Максим
— Всё понимаю и осознаю. Давайте я напишу отказ от госпитализации.
Проигнорировав сердитый взгляд карих глаз, я взяла протянутый врачом лист бумаги, и принялась заполнять, слушая вполуха врача.
— В таком случае, сейчас поставим укол, но Вы, — обращаясь к Максиму, сказал доктор, — присмотритесь за ней сегодня. Мало ли. Если будет хуже, тогда точно госпитализация.
Поставив в комнате укол, доктор распрощался и вышел в коридор вместе с хозяином квартиры тихо о чем-то переговариваясь.
Я же подошла к зеркалу и, внимательно рассматривая отражение, отметила, что ухудшения нет. Входная дверь хлопнула, оповещая, что врач ушёл. Я же быстро засобиралась домой. Схватив сумку я быстро выскочила из спальни, но тут же налетела на твёрдую мужскую грудь.
Отпрянув, как от черта, пошатнувшись, и с широко распахнутыми глазами, уставилась на него, я растерялась, не зная что сказать.
Макс же остановился, засунул руки в карманы домашних чёрных брюк, и выжидающе смотрел мне прямо в глаза.
Разозлившись на саму себя, я упрямо вскинула голову вверх. Ну почему я чувствую себя при нем, как нашкодивший котенок? Взвилась, не выдержав его гнетущего взгляда:
— Ну что ты так смотришь?
— Обстоятельства изменились, — спокойно сказал, как нерадивому ребёнку.
— Ты о чем? — я начинала закипать, и чувствую, что скоро взорвусь, как новозеландский Ваймангу.
— Ты ведь слышала, что сказал доктор. Сегодня тебе нельзя оставаться одной. Состояние может ухудшиться.
— Я не одна. Меня дома мама ждёт. И она уже очень переживает.
Его взгляд заметно потемнел.
А мне вдруг прямо сейчас захотелось закрыться в ванной, у себя дома, подальше от него. Занервничав, и не совсем поняв такой разительной перемены в его настроении, я сделала шаг назад и уперлась спиной в дверь спальни. Не, ну а что такого я сказала?
Он очень медленно подошёл ко мне в упор. Поднял мой подбородок указательным пальцев, заставив посмотреть ему в почти чёрные глаза, от чего у меня запульсировало где-то в горле, перехватило дыхание и разлилось ощущение жара во всем теле. Блин, у меня, кажется, лихорадка от… аллергии.
— Больше никогда не смей мне лгать! — почти по слогам произнес он.
Нашарив рукой позади себя дверную ручку, открыла и проскользнула в спальню. И тут же закрыла дверь, собираясь с мыслями. Ну и черт с тобой! Я уже так устала от этого напряжения. И с тобой бороться устала. Неужели ты не видишь, что я тебе не соперник? Я слабая и разбитая. Хотя, ты это как раз видишь и пользуешься моим упадком сил. Ну ничего, я отомщу. Правда не сейчас…
Почувствовала неимоверную усталость и сонливость. Спасибо уколу димедрола. Убрала темно-синий плед на кресло. Разделась, натянула, уже почти родную мужскую футболку, и скользнула под одеяло.
Ощутив сквозь сон, что по другую сторону кровати прогнулся матрас и тёплая рука легко притянула меня к жаркому и сильному телу, я, вошкавшись и устраиваясь удобно в объятиях, пробормотала:
— Когда ты меня отпустишь?
— Никогда, — услышала я в ответ.
Или это мне приснилось.