Надо же было мне так вляпаться. И во что я собственно вляпался? Думалось мне, стоя у изголовья моей кровати, на которой безмятежно спала она. Вот, что в ней меня зацепило? Что меня в ней так взяло за душу, что я сон потерял? Что меня в ней так тронуло и на чем переклинило? Что у нас девчонок хороших мало что ли? Но ведь таких я не встречал. А если и встречал, то не чувствовал и сотой доли того, что испытываю к ней. А что я испытываю к ней?
А она лежит, свернувшись клубком, как котенок и даже не подозревает, какой раздрай устроила в моей голове, в моей душе и размеренной жизни. Волосы разметались по подушке, ротик приоткрыт и стройная щиколотка с маленькой ступней и красивыми тонкими пальчиками с округлыми ноготками, выкрашенными в алый цвет, заманчиво выглядывает из-под одеяла. Я раньше никогда не обращал внимания на эту часть женского тела. Но её красные ноготочки Чееерт! Эта девчонка доведёт меня до греха!
Перевожу взгляд снова на лицо. Присел рядом и ладонь сама потянулась к её волосам цвета шоколада. Едва касаясь провел по шелковой поверхности, боясь разбудить. Легким, почти невесомым движением прикоснулся костяшками пальцев к её щеке. Волна нежности и трепета охватила с головой и не удержавшись прижался губами к её виску, вбирая в себя её запах, аромат её тела.
Порывисто поднялся и быстро вышел из комнаты.
Мысль закрыть её в квартире была спонтанной. Я ничего подобного не планировал. Просто как представил, что когда вернусь её уже не будет, захотелось завыть… и сделать все, чтобы она осталась на моей территории. Второй дубликат ключей забрал с собой.
Я не хотел надолго оставлять её одну. Но ближе к полудню планы изменились.
— Да, говори Анжела, — ответил я на входящий звонок, сидя в своём кабинете.
— Привет, Макс, — тихим голосом сказала, — На послезавтра на утро у Женьки назначена операция. Ты прилетишь?
— Конечно. Как он?
— Храбрится. Готовят. Он молодец! Только… — голос Анжелы сорвался, она всхлипнула, судорожно вздохнула и выдавила, — Он… Он поправится? Макс, скажи, что он поправится?
— Анжела, Женька сильный! Он справится! А мы будем рядом.
— Да. Да, конечно. Так и будет! Приезжай скорее. — отключаясь, и шмыгая носом, сказала сестра.
Женька, ты просто не имеешь права не справиться! Ты должен! Вопреки любым диагнозам, прогнозам, ожиданиям. Ты должен!
Забронировав билет, я снова включаюсь в работу. Надо сделать как можно больше. Не известно, сколько я пробуду в отъезде, пару дней, неделю. Но надолго компанию совсем без начальства оставлять нельзя. Из руководства остался я один. Оно и понятно, приоритеты расставлять надо правильно. Семья всегда важней всего. Генеральный директор Александр Сергеевич Радецкий вернётся, как только с сыном хоть что-нибудь прояснится.
А пока все на мне. Чёрт! Не получится сегодня раньше вырваться.
Открывая квартиру, меня встретила темнота и тишина. Сердце ухнуло вниз, кровь застучала в висках. Она не могла уйти! Она здесь. Ждёт меня, хоть и не с любовью и нежностью, а с упрёками и возмущением, но главное ждёт. Сжав руки в кулаки прошёл в гостиную. Включив свет, увидел нетронутый завтрак. Прошёл в кухню. Все лежало так, как я и оставлял. Следов её присутствия не было вообще. Волнение накрыло с новой силой и я размашистым шагом пошёл в спальню.
В темноте я не сразу её увидел, едва не выругавшись в сердцах вслух, не понимая как она могла удрать. Но она была здесь. Моя Мария лежала на боку, завернутая в плед, и обнимала руками мою подушку. Захотелось немедленно выбросить эту подушку и занять её место.
Выйдя из спальни и плотно прикрыв дверь, позвонил в ресторан и заказал доставку итальянской кухни.
Приняв душ и встретив курьера, вернулся в спальню. Она все ещё спала. Сел в кресло у окна, стал ждать. Не знаю сколько времени я бы вот так просидел и вбирал в сознание её образ. Очертания её расслабленной фигурки.
В сумраке она казалось вовсе не реальной и иллюзорной, бледное лицо в лунном свете, выглядело призрачно красивым и прекрасным.
Проснувшись, мой котенок выпустил коготки и отказался отвечать на вопросы.
Она выглядела очень бледной, даже болезненно бледной. Я разволновался, и всеми правдами и неправдами заставил её поесть.
Сначала ела с неохотой и опаской, но потом расслабилась и получала удовольствие от позднего ужина. Под конец трапезы у неё появился румянец, чему я даже успел обрадоваться. Как оказалось зря…
Что это приступ аллергической реакции, я понял почти сразу. У нас в семье мама страдала сильной аллергией на орехи.