Вот и последний фонарик, слабо отсвечивая, пересек двор и скрылся. Черное, темное отверстие будто поглотило его, он уже мигает в узком, черном проходе. А за углом уже мерцает вдалеке свет фонарей, составленных вместе. Вокруг плотным кольцом расположились рабочие.
В тот миг, когда этот последний фонарик приближается — встает Каменс.
Свет фонарей еще заметней оттеняет волнение и радость на его лице. Протянув руку к рабочим, он торжественно и проникновенно начинает речь:
- Свободные страны услышали нас. Их посланцы прорвали смертоносную стену и сейчас будут с нами.
Рабочие засыпают Каменса вопросами — некоторые встали с мест, другие теснятся у фонарей, все смотрят на Каменса, не спуская с него глаз.
Но вдруг они чуть поворачивают головы вправо и словно бы внимательно прислушиваются к какому-то шороху. С минуту молча ждут. Каменс, приложив руку к глазам, подался всем телом вперед. Да!
Из темной глубины коридора вдруг вынырнули, мигая, фонарики. Ближе, ближе — и из темноты выступили четыре фигуры. Это Джим, Том и Карстон с Губером.
Все вскочили на ноги.
Словно окаменев, не шевелясь, остановились Карстон и Губер напротив рабочих.
Одно мгновение те и другие серьезно, пытливо меряют друг друга глазами. Мгновение молчания, одно мгновение и… Карстон протягивает Каменсу руку.
Часть V
Двое суток профессор Патрик…
Клочки бумаги разбросаны вокруг Патрика на столе. Склонившись над столом, он нервно исписывает лист за листом, даже не глядя на часы. А часы уже показывают — 24.
И только на третьи сутки…
Патрик встает из-за стола. Его волосы взлохмачены, веки тяжелы от бессонницы; довольная хитрая усмешка наплывает на лицо — он добился своего.
Устало, тяжело опираясь руками о край стола, Патрик поднимается на ноги и начинает собирать бумаги.
А в то же самое время… Еле освещенная подземная комната точно сжимает в себе кучку заговорщиков. Это Каменс с Карстоном, Губер и Феб. Здесь же Джим и Том. Все очень напряжены. Говорит Каменс:
- Уже десять лет мы подкапываемся под стены дворца, чтобы добраться до рычагов смертельной стены.
Все слушают. Слушатели вспоминают, как видят — тяжкий, опасный труд: как кроты, роют, роют — невероятное напряжение всех сил, всегда начеку: гляди в оба! Рабочие подкапываются под своего заклятого врага. А Патрик был уверен, что — не подкопаешься…
Стальной панцирь дворца пересекает туннель. Кирка и зубило скользят по его ровной поверхности, не оставляя ни следа. Но разве это преграда для тех, кто своими руками построил все на свете? И этот прочный панцирь.
По узкому потайному ходу рабочие переправляют детали машины.
У самого бронедворца расширяют туннель, устанавливают машину. Блестящие сверла упорно нацелены, готовы к бою против холодного, твердого металла.
Ну что… Не подкопаешься? А?
Наши сверла впиваются во вражескую броню…
Задрожала, застонала машина. Грозно уперлась в стену.
В стальную броню нырнуло сверло. Борьба: сталь против стали. Водопадом разбрызгиваются, сыпятся вокруг раскаленные искры. Сверло: еще, еще, еще. И все глубже, глубже вонзается его жало.
У самого панциря дворца расширяют туннель
Не дремлет и враг. Он также на глубине нескольких метров под землей. Взволнованный Патрик в одиночестве работает в своей лаборатории.
Его нервные руки перебирают небольшие стекла.
Заглядывая в свои записи, упрямый профессор тщательно вымеряет, подгоняет стекла друг к другу и помещает их в какой-то прибор. Он напоминает защитные очки с двумя невысокими цилиндриками.
Закончил измерять, пригляделся. Что-то не так. Подкрутил винтики в оправе.
Готово! Снова победа. Профессор Патрик любовно осматривает свое новое изобретение, и с его кривящихся губ срывается угроза.
- Невидимок больше нет.
Черная непроницаемая тьма стеной встает перед глазами. Взгляд не проникнет сквозь беспросветную завесу, — пустая надежда. На густо-черном фоне врезается в небо высокая тонкая башня.
На самом верху притаилась зловещая фигура профессора Патрика. Это хищник. Весь словно приготовился к звериному прыжку.