— Неправда!
Не меньше трех сотен глаз мигом уставились на него, но он видел только черные, как два лаза в иной мир, лживые глаза Булан бея. — Эти люди были с тобой, — продолжал он упрямо, — когда ты убивал моих родных. При них ты всего два дня назад похвалялся, что, если тебе не отдали нашу боярышню добром, так ты ее силой заберешь! Ты и собирался это сделать, да тебя остановили. Так пусть боги покарают меня, коли лгу!
Булан бей посмотрел на Торопа с интересом и, надо же, узнал!
— Мерянский щенок! — прошипел он, оскаливая зубы. — Далеко же ты забрался от своей вонючей конуры. Давно хлыста не пробовал? — в голосе хазарина звучало невыразимое презрение, и он коверкал словенские слова больше чем всегда. — Кто тебя станет слушать? Да и кто поверит словам холопа?! Придется твоему хозяину виру платить за клевету. А не хочет виры, пускай отдаст тебя мне, уж я поучу тебя уму разуму!
Булан бей оскорбительно засмеялся, и Тороп понял, что пропал. Новгородцы у него за спиной что-то яростно восклицали, но поделать ничего не могли. Правду говорит Булан бей, и, если что, суд будет на его стороне.
А и кому нужна такая Правда, которая защищает воров, а честных людей бьет! Эх, была, не была! Пропадай сиротская головушка! До хазарина всего один прыжок, тощая шея его под броней не спрятана, а там пусть боги решают! Тороп уже изготовился, но тут ему на плечо легла знакомая тяжелая рука.
— Погоди веселиться, бей!
Лютобор выглядел сейчас более спокойным, чем когда бы то ни было, но ох каким обманчивым было это спокойствие!
— Не спеши распоряжаться вирой, которую тебе еще никто не присудил!
Русс стоял, положив другую руку на голову пардуса и сам сейчас был похож на этого гордого и благородного зверя.
— Не дозволено холопам в суде говорить. На то они и холопы. Но уши и глаза им даны наравне со свободными людьми.
Он сделал шаг вперед и продолжал.
— Я свободный человек! — голос Лютобора обрел силу, зазвучав грозным набатом. — Но этот юноша мне как брат. И потому как брату я ему верю. И как свободный человек, я здесь при свидетелях утверждаю: ты вор и лжец, Булан бей, а твои люди — убийцы и трусы! Защищайся, коли сумеешь, и пусть боги рассудят нас!
Толпа возбужденно загомонила, передавая в задние ряды невиданную весть — воин из страны саккалиба вызвал на бой хазарского посла. Новгородцы, не боясь никого разбудить — и так почитай полгорода не спало — разом завопили и грозно загрохотали оружием. Дружина верила в победу Лютобора, ибо дело, которое он собрался защищать, было правым.
Хан Азамат закрутил спиралью седой ус. Такой разговор был ему по душе. Пусть кто-нибудь посмеет пикнуть, когда этот золотоволосый завтра снесет послу нечестивую голову: такова была воля Аллаха.
— Да будет так! — подытожил он. — Поединок состоится на рассвете на площади перед мечетью. Побежденный будет признан виновным, и, поскольку суд проходит на булгарской земле, наказание определит наш великий царь, да продлятся его дни. Не явившийся к назначенному часу, будет считаться проигравшим, и будет отвечать, как проигравший. Аллах Акбар! И да свершится Его воля!
Комментарий к Змея в траве Коллаж к главе https://vk.com/album-148568519_254305590?z=photo-148568519_456239907%2Falbum-148568519_254305590
====== Божий суд ======
Хотя все условия были обговорены и обе стороны устраивали, хан Азамат не спешил уводить своих людей. Подождав, пока потревоженные горожане вернутся в свои жилища, булгарин подошел к Вышате Сытеничу.
— Не знаю, как ты к этому отнесешься, — начал он, — но, думаю, будет лучше, коли твой челядинец и его защитник проведут эту ночь в крепости под охраной моих людей.
Лицо боярина вновь осветил гнев. Конечно, просьба была вполне законной — мало ли, вдруг кто-нибудь из участников поединка захочет защитить свое тело при помощи колдовских чар или вздумает наводить порчу на соперника. Однако почему-то хану не пришло в голову обратиться с чем-то подобным к стоявшему тут же неподалеку Булан бею, а уж от кого-кого, а от него можно было ожидать любого подвоха. А еще говорили, не любит хазар!
Новгородцы возмущенно зашумели, некоторые горячие головы даже схватились за клинки.
— Это что же получается! — пророкотал на весь берег дядька Нежиловец. — Тать пусть на свободе гуляет, а наших в поруб!
Булан бей обнажил десна в волчьем оскале и гортанно прокричал булгарским стражникам что-то повелительное. Однако те не тронулись с места. Они привыкли повиноваться только хану Азамату и царю и этот заезжий хазарин, будь он хоть сам царь Иосиф, был им не указ.
Молча поблагодарив своих людей, хан Азамат повернулся к Лютобору. Во взгляде старого воина сквозила мольба. Ох, нелегкая доля досталась хану: и хазарам угодить, и Правду не нарушить.
Русс только головой покачал.
— Надеюсь, у вас в крепости найдется уголок, где можно выспаться? — усмехнулся он, пряча ладонью зевок.
Он отстегнул от пояса ножны с даром Пламени и протянул их хану. Судя по тому, с каким почтением булгарин взял доброе оружие, за его сохранность можно было не опасаться. Лютобор тем временем наклонился к Малику и, взяв его осторожно за загривок, подвел к стоящей среди отцовых людей Мураве.
Только что летавший Перуновой молнией Малик ковылял за хозяином на трех ногах. Подушечки лап у него были сбиты в кровь, на шее глубоко запечатлелся след от железного ошейника. Сопровождавшие хана Азамата булгары потом рассказали, как он ночным кошмаром пронесся по спящему городу, волоча за собой громыхающую цепь, чтобы меньше, чем через полдня вломиться в царский шатер, распугав не только всех сторожевых псов, но и царскую охрану.
— Присмотри за ним…. пока, — не то попросил, не то приказал Лютобор девушке.
Мурава, белая как полотно, побелела еще больше, пытаясь сказать что-то в ответ, но сумела только головой кивнуть.
Опасаясь новых обид, Вышата Сытенич со своими людьми провожал Лютобора с Торопом до самой крепости. Однако его опасения оказались излишни. Как только торжествующий Булан бей удалился в сопровождении нескольких человек из свиты хана Азамата, старый булгарин вернул Лютобору меч, а потом еще долго о чем-то с ним беседовал с глазу на глаз.
Лишенными основания оказались и разговоры дядьки Нежиловца про поруб. Помещение, которое отвели булгары для своих гостей, оказалось сухой и просторной клетью, рубленой из дубовых бревен и совсем неотличимой от схожих построек словен, если не считать отсутствия привычных лавок и разостланного на полу войлока, заменяющего степнякам и стол и постель. Клеть почти вплотную примыкала к мечети, возле которой и должен был состояться завтрашний поединок.
Каждому известно: чтобы воля богов была яснее слышна, ее спрашивают там, где боги чаще всего любят бывать: близ священных ракит, под сенью заповедных рощ, под сводами божьих храмов, где стоят алтари и клубится жертвенный дым. Булгары приняли веру от арабов в надежде, что великий Аллах, пророк его Мухаммед и их земной наместник халиф Багдада защитят их от постоянных хазарских набегов и ослабят бремя хазарской дани. И потому здешнее почитаемое место звалось на арабский лад — аль Маджид, или мечеть.
Сказывали, что в Кордобе и Дамаске стояли мечети, способные вместить в себя все население града, украшенные колоннами из розового порфира и белокаменной резьбой. Булгарская мечеть ничем подобным похвастать не могла, хотя строить ее начали еще в дни правления отца нынешнего царя. Дело в том, что средства на постройку каменной мечети обещал выделить Багдадский халиф, но то ли он забыл о своем обещании, то ли нерадивые слуги, посланные в Булгар, растратили, доверенную им сумму где-то по дороге. Во всяком случае, до берегов Итиля деньги так и не дошли. Мечеть строили уже много лет, но и сегодня она отличалась от обычных булгарских домов только тем, что стояла на каменном фундаменте, и тем, что над ее крышей был водружен гордый арабский полумесяц. Но хотя сие невзрачное строение могло составить о могуществе Аллаха лишь превратное представление, булгары чтили своего Бога и исполняли его заветы с не меньшей ревностью, чем люди Вышаты Сытенича поклонялись святой Троице и чтили Христа.