– Значит, вот как вы действуете, – задумчиво заметила Кристина, имея в виду инквизицию. – Удобно. И за подозреваемыми можно следить…
У ведьм, конечно, существовало зелье невидимости, но у него, как и у всех зелий, был огромный недостаток: его требовалось варить. А готовить Кристина ненавидела. Да и кто знал, что оно понадобится! Хорошо хоть его можно было заготовить впрок. Оно неплохо хранилось. А если добавить в рецепт водки, то срок хранения увеличивался втрое. Да и прием такого зелья становился куда увлекательнее.
…Случись какому-нибудь прохожему заглянуть через несколько минут за угол, где росли тенистые липы, он бы увидел сверхъестественную картину. Мужчина, женщина, зеленоволосый парень и большая бежевая собака тихо и незаметно растворились в воздухе. Да и были ли они? Когда с солнечной площади входишь в тень, перед глазами рябит, мало ли что может померещиться…
– Толпу еще от входа отогнать, – сказала Кристина, когда они приблизились к двери подвала. Вход туда прилепился к боковой стене дома, и его окружало плотное полукольцо людей.
Вместо ответа Лещинский щелкнул пальцами. Кристина отлично видела и его, и Яржинова, и собаку – невидимость распространялась только на чужие взгляды.
Послышался грохот, как от выстрела. Крыша подвальной пристройки брызнула искрами. Люди с криками отпрыгнули в разные стороны, полукольцо распалось. Зеваки задирали головы и грозили кому-то невидимому кулаками.
– Петарды кидают!
– Хулиганье!
– Из окна? Или с крыши?
Лещинский опять щелкнул пальцами, и взрыв полыхнул у самой двери подвала. В его вспышке, а затем в клубах черного дыма никто не заметил, как створка сама собой чуть приоткрылась – и закрылась через пару секунд.
– Неплохо, – оценила Кристина. – А выбираться будем тем же способом?
– Погодите. Еще посмотрим, что здесь, – неопределенно сказал Лещинский, шаря по карманам. Яржинов опередил его, выхватив откуда-то из многочисленных карманов своей туристической куртки фонарик. Вспыхнул яркий свет.
– Всегда хотел посмотреть на ведьму, которая может занять лучшую квартиру в городе, а вместо этого прячется по подвалам, – сказал он непонятно к чему. Собака Раечка согласно тявкнула.
Подвал ничем не отличался от тех, в которых Кристине доводилось бывать. Пахло сыростью и затхлостью, в разные стороны тянулись лабиринты коридоров, то и дело распахивая перед гостями обширные пустые залы. Один из таких залов вместе с частью коридора предприимчивые жильцы превратили в кладовые, разгородив пространство фанерными стенками. Сквозь щели в фанере таинственно поблескивали банки с консервацией.
Лещинский присел на корточки перед собакой и достал из кармана нечто, запечатанное в пластиковый пакет. Развернул пакет… Кристина наблюдала внимательно-внимательно. Собаке требовалось понюхать личную вещь Марианны Бойко. Интересно, что там за вещь? Не хватало еще, чтобы Раечка нюхала какие-нибудь трусы или лифчики!
Но в пакете оказалась записная книжка в клеенчатом переплете. Раечка долго и старательно водила по ней носом, громко сопя. Потом вскинула на Лещинского совершенно человеческий недоумевающий взгляд и гавкнула.
– Ищи, – сказала ей Кристина.
Раечка снова гавкнула. «Ну вот же! – слышалось в ее голосе. – Я знаю, что надо искать! Только кого искать, если вот он, тот человек!»
Поморщившись, Лещинский раскрыл книжку на середине. Раечка послушно обнюхала ее снова, укоризненно тявкнула и, наконец, взяла след.
След то и дело пропадал, и тогда собака беспомощно крутилась на месте. Компания продвигалась медленно. Шуршал сквозняк. Они миновали уже половину подвала. Свет фонарика выхватывал новые и новые двери кладовых. Собака в очередной раз замерла, принюхиваясь…
И в тишине кто-то вдруг оглушительно чихнул.
А потом еще и ругнулся досадливо и обреченно, будто прятался от поисков, но теперь предстояло неминуемо выдать себя.
Звук доносился из кладовой чуть поодаль. Яржинов первым бросился туда и дернул дверь.
С треском вылетела плохо прибитая щеколда. Чей-то голос с упреком протянул: «Лишь бы вещи портить, бездельники!» Луч фонаря нацелился на говорившего, и Яржинов пораженно выдохнул:
– Офигеть!
– Что там? – Кристина, спотыкаясь, бросилась к фанерному загону. В голове еще промелькнула скептическая мысль: «И вот здесь сидит ведьма, которой боятся даже инквизиторы? Что-то чересчур бюджетненько…»
Однако в кладовой оказалась не ведьма.
Из темноты, поблескивающей боками банок, на незваных гостей смотрели две пары широко раскрытых глаз. Фонарь скользил по людям… или существам… которые скрывались во мраке, и увиденное не сразу укладывалось в единую картину.